Опасные удовольствия

– Да, иногда. – В ее голосе все еще звучал смех. – Мой муж обожал эль. И мы раз или два в неделю ходили и паб «Черный кот». Милое, уютное место. В этом пабе мы тоже пару раз пили пиво. Однажды, когда…

Она снова умолкла.

Ну что ж, он не станет давить на нее.

– В Пеннироял-Грин есть паб, – полушепотом произнес Колин. – «Свинья и чертополох». Там варят пиво, такого вкусного вы наверняка не пробовали. Есть темное, есть светлое. У темною вкус как… миссис Гринуэй, вы должны его попробовать, Это пиво цвета ночи, в нем собраны все ароматы южных холмов, глоток такого пива поднимет даже мертвого и заставит петь. Луиза, например, чихает от пива.

Мэдлин опять рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.

– Она обожает свой пунш. Фактически так я заставил ее поцеловать меня в первый раз. Было Рождество, Луиза много выпила. А я ей все подливал и подливал. Но она не отказывалась. Наоборот, провоцировала меня. А потом она…

Теперь Колин умолк.

Казалось, весь мир куда-то исчез. Колин словно наяву переживал этот момент снова. У Луизы горели щеки, а губы были такими мягкими. Очень нежный поцелуй.

Они увидели, что доктор Огаст вышел из паба и быстро поднялся по ступенькам. За то время, что он отсутствовал, он не успел бы выпить даже пинту пива. Колин обнял Мэдлин и прислонил ее к стене, чтобы их невозможно было увидеть. Даже если бы их заметили, то по ошибке приняли бы за охваченную страстью пару или решили бы, что это уличная женщина отрабатывает заплаченные ей деньги. В любом случае джентльмен отведет взгляд. Хорошо, что у него появился предлог вновь обнять Мэдлин Гринуэй и почувствовать ее напряжение. Они ждали, пока доктор Огаст пройдет мимо. Колин отпустил Мэдлин, удерживая ее на расстоянии локтя от своего тела. Она бросила на него свирепый взгляд и стала похожа на взъерошенную сову со сверкающими глазами. Колин не сдержал улыбки. Они уже хотели последовать за доктором, когда услышали шаги человека, который последовал за ним.

Колин вновь заключил Мэдлин в объятия, но все же успел рассмотреть этого человека. Совершенно другой тип, нисколько не похожий на доктора. Невысокая квадратная фигура, огромная голова, очень тесная одежда.

– Доктор Огаст. – Акцент выдавал в нем выходца из доков.

Доктор остановился, и по шагам Колин понял, что он возвращается к пабу.

– Это хорошая цена за четыре больших и два маленьких, – осторожно сказал человек, понизив голос. – Может, вы все-таки передумаете?

– В Лондоне нет дефицита на маленькие, Халл, – бросил доктор Огаст. – Мы это уже обсуждали. Маленькие мне не нужны. Цена, о которой мы договорились, была за шесть больших. Либо бери то, что я предложил тебе за твои четыре больших, либо неси свой товар в другое место. Разговор окончен.

Молчание.

Мэдлин замерла в объятиях Колина.

– А что я буду делать с маленькими? – взвыл человек из паба.

– Это не моя забота. – В голосе доктора послышались нотки нетерпения, он повернулся и быстро зашагал в направлении больницы.

– Эй! – окликнул его человек. Доктор Огаст остановился.

– Доктор, – теперь в его голосе звучало уважение, – ладно, договорились.

Колин немного поднял голову, всматриваясь в темноту. Доктор шагнул навстречу человеку и протянул ему руку. Но это не было похоже на рукопожатие джентльменов, заключивших сделку. В руке человека из паба хрустнули банкноты.

– Приноси их сегодня ночью, как обычно, – резко сказал доктор, – я буду ждать.

Они расстались. Доктор отправился в больницу, квадратный человек – в глубь улицы. Очень скоро его поглотила тьма. Фигура доктора Огаста стала уменьшаться, он то появлялся в свете уличных фонарей, освещавших дорогу в больницу, то снова исчезал в темноте.

– Что это значит? – прошептал Колин на ухо Мэдлин.

– Большие… маленькие… мистер Эверси, я думаю… – Она судорожно сглотнула. – Я думаю, он говорит о телах.

Колин нахмурился, но потом понял, о чем идет речь.

– Доктор разговаривал с… похитителем трупов?

– Большие и маленькие. – Голос Мэдлин звучал неуверенно. – Это означает, взрослые и дети. Тела взрослых и детей.

Все продавалось в Лондоне, и ничего не было защищено от опасности. Даже тела. Похитители трупов – стражи тел – выкапывали недавно умерших и продавали их, противозаконно, но прибыльно, врачам для анатомирования.

И похоже, этот замечательный доктор их покупает.

Ну что ж, эта тайна, по меньшей мере, была сравнима с тайной любовной связи лакея.

Они позволили доктору Огасту опередить их на двенадцать шагов и на две уличные лампы, как посчитал Колин, и последовали за ним.

Они последовали за ним к служебному входу в больницу, где тоже был большой двор, окруженный забором с коваными железными воротами, украшенными красивыми острыми выступами.

Они были примерно в пятнадцати шагах от доктора Огаста, стараясь держаться поближе к темным прутьям ворот и подальше от тусклого света ламп, когда услышали, как щелкнул курок пистолета.

– Ну вот что! – Голос доктора дрогнул, но не от страха, а от ярости. – Хватит, я сделал достаточно, и вы больше ничего от меня не получите. Если на счет три вы не исчезнете, я буду стрелять. Один…