Опасные заложники

Трудно было поверить, что Галина Ждановна всего лишь год назад покинула индейский лагерь, была дикой женщиной, понимавшей жизнь не умом, а сердцем. Теперь она чувствовала себя в любом обществе так же свободно, как когда-то в сельве. Но по отношению к своему мужу она осталась чистым, беззащитным, любящим существом, легко ранимым и преданным, как мать своему ребенку.

В ее отношении к мужу переплелось чувство гордости за него, как за почетного вождя их племени, благодарности за его заслуги перед ее соплеменниками, горячей любви к мужчине. Радость материнства, любовь мужа и других близких создали ей "парниковые" условия жизни. Она не знала, что очень немногие могут позволить себе такую роскошь, в какой живет она. В мире по-прежнему господствовали нищета, голод, болезни, безработица, все те язвенные болезни общества, которые были присущи ему в двадцатом веке.

Какие бы парниковые условия не были созданы для жизни Галины Ждановны, ее пытливый ум помог ей в конце концов понять, что так, как они, живут только избранные, что ее муж является вождем белых людей. Она знала способности мужа перевоплощаться, перемещать на расстояния не только свою душу и тело, но даже космические корабли.

Она часто просматривала видеофильм, заснятый мужем в индейском лагере. Видя на экране родителей и родственников, она как бы приходила к ним в гости и отдыхала вместе с ними. Как-то Кажакин, возвратившись вечером с работы домой, застал жену у экрана. Он поцеловал ее в щеку и поинтересовался:

— Мне кажется, тебя что-то мучает. Поделись со мной, может быть, я смогу помочь.

— Как бы я хотела побывать всей семьей дома, у родителей. Узнать, как они живут. У меня что-то сердце стало болеть. Не случилось ли у них какого-нибудь несчастья?..

— Франсуаза у нас еще маленькая и с ней ни о каком путешествии к твоим родителям нечего и думать. Когда она подрастет, тогда мы все и побываем у них. А чтобы развеять твои наваждения, я вечером один слетаю к ним и все разузнаю, — успокоил он ее.

Ночью, когда Галина Ждановна уснула, душа Кажакина полетела в покинутый индейцами лагерь и, облетев все дома, насчитала двадцать шесть индейских трупов, которые еще не успели разложиться. Тогда она прилетела домой к Буне и сообщила трагическое известие, которое последнего прямо-таки потрясло. Переварив в голове услышанное, он по правительственному видеотелефону связался с президентом страны и сообщил ему о постигшем индейцев горе. Буне рассказал президенту о полете Кажакина. Последний по телефону повторил президенту то, что ранее сообщил Буне.

Президент сказал, что немедленно даст указание военным, чтобы они готовили десант, брали с собой следователей, медиков, других специалистов и отправлялись на место трагедии для выяснения ее обстоятельств и причин. Пользуясь предоставленной возможностью, Кажакин попросил у президента разрешения полететь на космическом корабле на место трагедии и вместе с Буне принять участие в оказании посильной помощи, напомнив ему на всякий случай, что его жена индианка и родом из этого племени. Поэтому его интерес к судьбе племени индейцев — не праздное любопытство. Кажакин получил разрешение президента на участие в операции.

Обращаясь к Буне, Кажакин посоветовал ему:

— Ты лети в лагерь индейцев вместе с военными. Мы с тобой завтра встретимся там. Если наши услуги понадобятся военным, поможем?

— Конечно! — решительно ответил Буне, а потом задумался: — Интересно, кто так с ними жестоко расправился?

— Сейчас нам этой задачи не решить, и давай, друг, не будем ломать над этим голову, — посоветовал Кажакин.

Простившись с Буне, Кажакин вернулся домой. — Лежа в постели, он думал, говорить жене о случившемся или нет, брать ее с собой завтра или нет. "Я туда слетаю сам, все разузнаю, а потом расскажу ей. Она кормит ребенка грудью, и ей сейчас нельзя волноваться. Узнает она о случившемся или нет — это уже ничего не изменит". — Приняв такое решение, он надел на голову цветную ленту и незаметно уснул.

Когда утром Кажакин прилетел на космическом корабле в индейский лаг ерь, там уже находилось два военных транспортных самолета, доставивших десантников и специалистов. Лагерь индейцев был похож на потревоженный муравейник.

Трупы убитых лежали на площади, там, где индейцы всегда отмечали свои праздники. Их осматривали судебно-медицинские эксперты. Другие специалисты снимали происходящее на видеопленку.

Преступление было жестоким, повлекло за собою гибель множества людей, поэтому правительство страны отнеслось к нему со всей серьезностью и ответственностью. Профессионалы старались выявить и закрепить все детали, которые впоследствии могли бы хоть как-то пролить свет на это дело.

Подошедший к Кажакину Буне страдальчески выдавил из себя: