Опасные желания

Мы бросились бежать, оставив позади беснующуюся толпу, и остановились лишь на окраине города. Но мы все равно услышали, как произошло ужасное. Ветер донес до нас одобрительный рев и – громче всего – отчаянный вой Ребекки.

Осень

14

Прошла неделя. Затем вторая. Потянулась третья. Дни казались намного длиннее, чем обычно. Мы зорко следили за дорогой, надеясь увидеть нашу повозку.

Я подскакивала от каждого звука, уверенная, что во двор вот-вот войдет папа, держа на руках маму – все еще не до конца поправившуюся, но живую и с гордо выпирающим животом. Но каждый раз оказывалось, что это не они.

Поначалу наш дом превратился в место паломничества для всего города. Целый день к нам то и дело подъезжали повозки и тележки. Соседи приносили свои соболезнования и корзины с едой. Мужчины помогли Сэму разобрать остатки сарая и спланировать на его месте новый. Они даже назначили день для его постройки, и мы знали, что столько помощников быстро справятся с работой.

Я подозревала, что, когда безумие, повлекшее за собой смерть Сайруса, развеялось, всем стало стыдно за свой вклад в случившееся, и теперь они пытались прогнать чувство вины, готовя угощения и проявляя доброту к соседям. Но вишневые пироги и моченые яблоки не могли стереть воспоминания о том дне. Я не забыла, как они скалились и одобрительно вопили, требуя крови. Виновный или нет, никто не заслужил, чтобы его смерти так громко радовались.

Один раз я попыталась навестить Ребекку, приготовив жалкое подобие маминого медового торта, захватив с собой вязаные пинетки и искренне желая найти способ спасти нашу дружбу.

Она открыла дверь, и я увидела ее лицо, утонувшее в тени и темноте траурных одежд. Ребекка прищурилась от яркого дневного света, как будто ей было больно на него смотреть. Увидев меня, она так резко захлопнула дверь, что я уронила торт и еще целый час промучилась, собирая осколки тарелки и развалившиеся коржи без ведра и тряпки. Когда я вернулась, Мерри помрачнела, заметив мои юбки, перепачканные в креме и крошках.

– Могла бы хотя бы швырнуть его тебе в лицо, – скривилась она, бросая все в бельевую корзину, только что принесенную с реки. – Столько сахара пропало.

А потом однажды вечером, снимая белье с веревок, я услышала лошадиное ржание, подняла взгляд и увидела, как Уитакер скачет к нашему дому из города. Он ехал верхом на Луне, и мое сердце болезненно забилось. На этой кобыле всегда ездил только папа.

Уронив простыню, я бросилась ему навстречу, чуть не потеряв шаль. Несколько дней назад в Эмити-Фолз похолодало, и всем пришлось доставать с чердаков свитера и шарфы. Сэмюэль от рассвета до заката колол дрова, наполняя наш дровяной сарай на зиму. Мы, девочки, собрали все, что выросло в огороде, и принялись закрывать банки в душной от пара кухне.

– Где они? – с ходу спросила я. – Мама в порядке? Где папа? И повозка? Где…

– Стой, стой, – сказал Уитакер, вскинув руки в перчатках.

Луна решила, что команда адресована ей, и тут же остановилась. Меня немного успокоила широкая улыбка на его лице.

– Вернулись! Вернулись! – закричала Мерри.

Хлопнула дверь. Мои сестры сбежали вниз по ступенькам. Сразу же вслед за ними с бокового двора примчался Сэмюэль.

– Они в порядке? – спросила я Уитакера. – Просто скажи, пока остальные еще не добежали. С ними все хорошо?

Он кивнул. Его глаза скрывала тень широкополой шляпы.

– Мы добрались без проблем. Я отвечу на все твои вопросы, но сперва… – Он перекинул ногу через седло и со стоном спешился. – Я три дня скакал без отдыха. Можно мне немного отдохнуть у вас на крыльце? И чего-нибудь попить?

– У нас есть вода и чай. И еще сидр – после пожара Вайолет Берман прислала бутылочку из своей лучшей партии.

Я забрала повод Луны, чтобы Уитакер мог спокойно дойти до крыльца. Наши пальцы соприкоснулись. Я не могла понять, случайно это вышло или нет. Он устал. Вокруг глаз появились темные круги, лицо было покрыто застарелым потом и дорожной пылью. Рубашка выглядела – да и пахла, если честно, – так, будто он не снимал ее три недели. Но все это не имело значения. Он во весь опор пересек целый горный хребет лишь для того, чтобы принести нам вести о маме. Мерри добралась до нас первой.

– Где они? Что случилось?

– Все в порядке, – заверила я ее, повысив голос, чтобы Сэм и Сейди тоже услышали.

– Тогда где они? – спросил Сэм. Он подбежал последним, тяжело дыша.

– Остались в городе, в больнице.

Мерри схватилась за сердце и всхлипнула с облегчением.

– Когда они уезжали, я спрятала твой четырехлистный клевер маме в карман, – призналась Сейди, поглаживая Луну. – Как думаешь, это поможет?

Уитакер кивнул, взъерошив ей волосы:

– Я в этом уверен.

* * *

После того как Сэм отвел Луну в стойло, почистил ее и напоил, мы все собрались на крыльце. Нам не терпелось узнать обо всем, что случилось. Уитакер сел в папино кресло, Сэм в мамино. Мы с Мерри и Сейди устроились на ступеньках, прижавшись друг к другу плечом.

Уитакер в два глотка выпил полкружки сидра и утер рот рукой.

– Мы добрались до города всего за пять дней.

– А эти существа? – спросил Сэм.

Уитакер почесал подбородок: