Опасные желания

Мы сидели у камина с шитьем на коленях, а за окном дул, завывая над долиной, порывистый ветер. Я воткнула иголку в шерстяную ткань, которую Уитакер привез из города. Платье было дошито всего несколько недель назад, а его уже приходилось ушивать. Оно висело на моей худеющей фигуре, болтаясь и цепляясь за все подряд. У нас в кладовке еще хватало запасов, но я знала, что так будет не всегда, поэтому начала вдвое урезать свою порцию. Мне постоянно хотелось есть, но мысль о том, что сестрам придется голодать, была невыносима.

– Воскресенье, кажется.

– Нет, какое число?

Я задумалась.

Ребекка вышла замуж за Саймона во вторник.

– Свадьба была восемнадцатого, – вспомнила я и отсчитала от нее. – Значит, сегодня…

Резкий стук в дверь прервал наш разговор. Я бросила взгляд на большие часы. В грудь закралась тревога. Было всего четыре, но на Эмити-Фолз уже опустились сумерки. В такую непостоянную погоду мы никак не ожидали посетителей под вечер. Я отложила шитье и подошла к двери.

– Кто там?

В окне виднелся крупный силуэт, но мамины кружевные занавески мешали разглядеть черты лица.

– Грэн Фаулер.

Я нахмурилась. Фаулеры жили на другом конце долины. Их ферма располагалась на западе, у самой границы сосен.

– Знаю, уже поздно, но Элис непременно хотела, чтобы я вам отнес.

Я нехотя убрала железную задвижку и открыла дверь, вглядываясь в сумрак.

– Это вам к Рождеству, – сказал Грэн, протягивая сверток.

Я не спешила приглашать гостя в дом, но он и сам, похоже, не горел желанием у нас задерживаться.

– К Рождеству! Сегодня Рождество? – удивилась Сейди, повторяя мои мысли. Как мы могли забыть про Рождество?

Обычно это было мое любимое время в году. Мы украшали дом гирляндами из хвойных веток и ягод падуба. Мама варила пунш с корицей, апельсинами и гвоздикой, и мы сидели до позднего вечера, слушая, как папа зачитывает отрывок про самое первое Рождество из нашей семейной Библии. Мы ели воздушную кукурузу и катались на санках. В Доме Собрания устраивали танцы, пели псалмы и шепотом рассказывали страшилки при свете одной-единственной тусклой свечи. Но без мамы и папы я совсем забыла про праздник, и, похоже, в городе я была такая не одна. В последнее время в Эмити-Фолз почти не осталось ни веселья, ни праздничного настроения.

– Еще нет. Сегодня двадцать третье.

– Завтра канун Рождества, – прошептала Мерри и гневно покосилась на календарь, как будто тот ее подвел. – Канун Рождества, а мы совсем не подготовились.

Сейди уронила пяльцы.

– Что это значит? Рождества не будет? У нас обязательно должно быть Рождество! – Она перевела взгляд на пустой угол комнаты. – Поверить не могу, что ты мне ничего не сказала, Эбигейл!

– Конечно, будет, – сказала я, не обращая внимания на упоминание воображаемой подружки. Мои мысли заметались. Я уже пыталась придумать, как приготовить что-нибудь похожее на пир, который устраивала мама. – Простите, мистер Фаулер, – произнесла я, вспомнив, что у нас в дверях по-прежнему стоит грузный птицевод. – Вы застали нас врасплох. Пожалуйста, проходите. Не выпьете чаю?

Грэн потоптался на пороге и шагнул внутрь.

– Задерживаться не могу. Нужно вернуться к Элис до ужина. Я просто принес вам это. – Он снова протянул мне сверток.

Я заглянула под обертку.

– Курица!

Мы уже несколько недель не ели курицу. После того как Старейшины объявили, что новых попыток отправить обоз не будет до весны, мы с Мерри составили лист всех припасов, что у нас были, и спланировали рацион. Мы решили, что несушек разумнее будет поберечь, сколько бы зерна на них ни уходило. Грэн молча сунул ощипанную курицу мне в руки.

– Это слишком щедро… Боюсь, нам нечего предложить взамен.

– А я и не прошу… Мы решили, раз уж скоро праздник, следует поделиться нашим… изобилием. – Он отвел взгляд, избегая смотреть мне в глаза.

– С вами все в порядке, мистер Фаулер?

Лицо у Грэна стало совсем серым и несчастным.

– С нами все хорошо, – начал он, но потом сцепил руки в замок и поежился. – У нас… у нас на ранчо кое-что случилось. Сегодня утром Элис вышла за яйцами, а там… Все куры перебиты.

– Перебиты, – повторила Сейди и прижалась к моему боку, завороженная рассказом.

– Все до единой.

Я постаралась не представлять резню, но описанная картина невольно встала у меня перед глазами: двор, усыпанный пучками белых перьев и забрызганный алой кровью.

– У вас курятник прямо у леса, так ведь? – Однажды я бывала у них на ранчо. – Неужели эти лесные твари прорвались за Колокольчики?

Сейди вцепилась в мою ногу – сильно, до синяков.

Грэн Фаулер покачал головой:

– Это были не лесные твари.

– Откуда вы знаете? – спросила Мерри приглушенным от страха голосом.

– Тот, кто это сделал, оставил своего рода послание. – Он сглотнул и провел рукой по волосам, как будто прогоняя от себя это воспоминание. – Точнее, картинку. Ее нарисовали на стене курятника… кровью.

Я наклонилась поближе.

– И что там было?

Он поднял взгляд и впервые за весь разговор посмотрел мне в лицо.

– Глаз. Большой открытый глаз.