Опасные желания

В ответ я снова занесла топор, давая волю гневу. Я снова и снова вонзала лезвие в дерево. Черная злоба сковала тело, обвивая меня, словно колючая лоза. Кровь кипела, подогреваемая яростью и тревожными мыслями. От них у меня внутри все сворачивалось в тугой узел, а глаза подернула едкая красная пелена. Я все стучала топором по стволу. Щепки летели во все стороны, слово разгневанные шершни.

Дыхание окружало меня облачками густого пара. Я хватала воздух ртом, а платье неприятно липло к коже, пропитанное по́том, несмотря на утренний холод. Еще удар, и ствол надломился под весом дерева. Мне хватило ума вовремя подтолкнуть санки Сейди, и елка с громким шумом рухнула на них, сотрясая землю.

Сестры, стоявшие в поле, вдали от тени деревьев, издали победный крик, радостно подпрыгивая. Я же молча уставилась на поваленное дерево во мраке леса. Если бы Сэмюэль помог, мы бы мгновенно вынесли отсюда елку, но, глядя, как он мнется у кромки деревьев, я понимала, что это маловероятно. Пальцы стиснули топорище. Ненависть развернулась у меня в груди, как лист папоротника.

– Я думал, дровосекам положено кричать «поберегись!».

Я обернулась и увидела, что у меня за спиной, прислонившись к дереву, стоит Уитакер. Выглядело это так, будто он уже давно за мной наблюдает.

– Ты могла меня убить, – беззаботно упрекнул меня он.

– Вряд ли.

– О да, – продолжил Уитакер, приподняв уголок губ в ласковой усмешке. – Если бы легкий ветерок подул в эту сторону, а не в ту, я бы превратился в лепешку. – Он лизнул палец и подставил его ветру, как будто желая доказать свою правоту. – Но сегодня удача оказалась на моей стороне. И видимо, на твоей тоже. Я вижу, тебе нужна помощь?

– Сама справлюсь, – ответила я и сама удивилась тому, как резко прозвучали мои слова.

Да что со мной такое? Я точно не смогу поднять эту елку сама, а Уитакер ничем не заслужил моего гнева. В отличие от Сэма. Этого труса. Нет, я ведь так не думала. Кажется, нет. С тех пор как я вошла в лес, мои худшие чувства вдруг вырвались на свободу – нетерпеливость, раздражительность и прежде всего жгучий, примитивный гнев, – и я никак не могла затолкать их обратно.

– Я в этом не сомневаюсь, Эллери Даунинг, – сказал Уитакер, не обращая внимания на мой грубый тон и выходя вперед. – Но если есть четыре руки, зачем справляться двумя? – Он протянул руку и легко поднял один конец дерева. – Я потащу, а ты подталкивай, хорошо?

Я кивнула, решив, что лучше ничего не говорить. Кто знает, что выскочит у меня изо рта? Мы тронулись с места, и я почувствовала, как у меня внутри что-то переменилось. Черную ярость укрыл розовато-алый туман. Кожа вдруг стала чувствительнее, я вся превратилась в обнаженный нерв, в груди возникло тянущее ощущение и разбежалось по рукам до кончиков пальцев, которые тут же зачесались от желания пойти на поводу у нового чувства. Сердце заколотилось, переполнившись непонятной тоской и жаждой. Дыхание сделалось невыносимо тяжелым, грудь вздымалась, как будто я только что бегала наперегонки.

Когда Уитакер оглянулся на меня с ободряющей улыбкой, странные ощущения сошлись в одной точке. Желание. Похоть. Я хотела его. Хотела подойти к нему и поцеловать. Попробовать его губы на вкус, разорвать его рубашку и почувствовать, как бьется его сердце от моих прикосновений. Мне хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне, к моей обнаженной коже, схватил меня и сжал в объятиях. Чтобы его зубы царапнули по шее, а губы оставили след на коже и скользнули ниже, еще ниже. Здесь, в лесу, было бы так просто потерять власть над собой, поддаться искушению, окунуться в него и насладиться ощущениями. Утонуть в нем.

Здравая мысль о том, насколько нелепы эти дикие мечты, была где-то далеко, как будто собственный разум беспомощно наблюдал за мной в подзорную трубу, не в силах повлиять на происходящее.

Когда мы приблизились к опушке леса, ощущения усилились, словно обуревавшие меня неподобающие мысли знали, что у них осталось совсем мало времени. Они всколыхнулись, заполняя сознание, и я уже ничего не слышала, кроме их ужасного гудения, которое дразнило и подталкивало меня к действиям. Мне хотелось то ли протянуть руку и коснуться Уитакера, то ли бросить ему в спину топор. Он не успеет увернуться.

Я представила рассеченную кожу, свежую рану, кровь, так много крови, и в это мгновение крохотная, далекая частичка меня – настоящая я – лавиной обрушилась на темную ярость, прогоняя ее прочь. Злоба не сдавалась, возмущенно вопя, и только когда мы вышли из тени сосен, я начала осознавать происходящее вокруг. Судя по выжидающему выражению на лицах Сейди и Мерри, кто-то задал вопрос, но я настолько увлеклась своей внутренней борьбой, что не смогла ответить.

– Если вас не стесню, то с радостью зайду завтра к вам на праздник, – произнес Уитакер, заполняя тишину, вызванную моим беспамятством, и уставился на меня, озадаченно моргая, почувствовав, что здесь что-то не так.