Опасный рейс

На верхней площадке лестницы действительно показались мистер и миссис Шляппенглоттер. На обоих были высокие, сужающиеся кверху шляпы с завязками и тесные, доходящие до щиколоток пальто со множеством карманов. Всякий раз, повстречав Корби, мистер Шляппенглоттер щелкал каблуками и вежливо кивал, а миссис Шляппенглоттер улыбалась. А еще они никогда не упускали случая обменяться с Корби любезностями — и в этом-то и заключалась основная проблема: как бы Корби ни прислушивалась, ей ни разу, ни единого разу не удалось понять, о чем они ей толкуют.

Иногда слово брал мистер Шляппенглоттер, и тогда его жена понимающе улыбалась, как если бы он излагал наиумнейшие вещи. Но Корби слышала лишь невнятное бормотание. А иногда говорила миссис Шляппенглоттер, и ее муж неистово кивал, соглашаясь с ней. Но опять же Корби слышался лишь негромкий шелест.

Однажды, улучив момент, Корби ответила, что у нее «все в порядке, спасибо», но оба Шляппенглоттера поглядели на нее так, словно сочли, что та не в себе. Брови мужа поползли вверх, а улыбка застыла у его жены на губах, после чего странная парочка продолжила свой маршрут, на ходу обмениваясь замечаниями, которых Корби, конечно же, разобрать не могла. «Нет, для всех будет лучше, если мне удастся избежать этой встречи», — подумала Корби, ныряя в дверь, ведущую на располагающуюся вдоль правого борта палубу.

Снаружи оказалось тепло. С безмятежного неба светило солнце, особенно яркое после полутьмы коридора. Корби, сощурившись, почти вслепую двинулась вперед и тут же споткнулась обо что-то находившееся у нее на пути.

Это была нога, а точнее, пара ног, принадлежавших человеку из каюты 21. Он сидел в шезлонге, и на нем были темные очки, белый костюм и синие туфли. Человек из каюты 21 всегда носил темные очки, белый костюм и синие туфли и сидел в том же самом кресле на той же самой палубе каждый день, если только не находился в каюте 21.

— Прошу прощения, — вежливо сказала Корби, хотя вовсе не считала случившееся своей виной. Более того: сказать по правде, она считала, что это как раз человеку из каюты 21 следовало бы извиниться перед ней.

Но он никогда сам не извинялся и не реагировал на извинения Корби. Было невозможно определить, слышал ли он ее или хотя бы отдавал себе отчет в том, что произошло. Таков был человек из каюты 21. Он целыми днями сидел в своем шезлонге на палубе, глядя на море, и никто не мог сказать, высматривает ли он на горизонте острова или же созерцает волны, а может, и попросту спит.

«Стоило ли, — подумала Корби, — избегнуть встречи со Шляппенглоттерами только лишь для того, чтобы споткнуться о человека из каюты 21?»

Покачав головой, она пошла по палубе вдоль правого борта, мимо труб, спасательных шлюпок, множества лестниц и трапов, по направлению к носу корабля.

Именно там когда-то располагались действительно большие каюты — каюты с гигантскими гостиными, спальнями размером с танцевальные залы и огромньшиванньши комнатами. Теперь каюта 21 была единственной из оставшихся на корабле больших кают. Остальные снесли, чтобы освободить место для чудовищных размеров грузового трюма.

Корби вышла на нос корабля, где, как обычно, не было ни души. Именно поэтому ей и нравилось здесь бывать.

Шляппенглоттеры редко отходили далеко от своей каюты, то же относилось и к человеку из каюты 21. Что же касается семьи Корби, то они всегда были слишком заняты, чтобы тратить время на пустые прогулки. Оставались еще пятеро зловещего вида джентльменов в элегантных костюмах и шляпах темно-зеленого цвета, которые устроили всю эту суматоху из-за погрузки своего багажа, когда садились на корабль в Дандуне. Они не только держались все время вместе, но и всякий раз замолкали, когда Корби или кто-нибудь другой проходили мимо.

Больше всего Корби нравилось стоять у самого борта, так чтобы ветер мог играть ее волосами, а солнце светило прямо в глаза, и глядеть, как заостренный, выступающий нос корабля вспарывает набегающие на него бирюзовые волны. Ей чудилось, что это лезвие ножа, которое идеально ровно разрезает бесконечное волнистое шелковое полотно.

Внезапно откуда-то сзади, сквозь урчание двигателей и плеск волн, Корби послышался посторонний звук. Это был долгий печальный крик — скорбный и одновременно мелодичный. Сперва Корби подумала о чайках, но «Гармония» находилась слишком далеко от берега, чтобы здесь могли летать птицы. И это не было ветром, свистящим в корабельных снастях…

Корби сделала несколько шагов по направлению к бывшим большим каютам и остановилась. Склонив голову набок, она прислушалась.

Было похоже, что звук доносился с левого борта. Корби сделала еще шаг, замерла и снова прислушалась, «Нет, с правого борта», — подумала она, возвращаясь назад.

Или все-таки с левого?

В следующую секунду она поняла, что стороны здесь ни при чем, поскольку необычный звук явно доносился из трюма. Встав на верхней ступеньке лестницы, ведущей в трюм, Корби прислушалась, склонив голову и наморщив от напряжения лоб.