Опасный шарм (СИ)

Я видела нас со стороны: две девчонки с серыми от усталости лицами и заплаканными глазами, а рядом — добрый дяденька, который возвышался над нами на целую голову. Да и плечи у него широкие такие… Спортсмен, наверное? На вид ему около пятидесяти… Лицо интеллигентное, взгляд проницательный…

Точно — маньяк!

Мы с подругой переглянулись. Кажется, скрип наших извилин перекрыл шум дождя.

— Нам нечем вас отблагодарить, — простучала зубами Олеся. — Мы все деньги отдали этой су… этой выдре!

— Что-нибудь придумаем, — буркнул мужчина.

— Я могу вкусный борщ сварить!

— Или генеральную уборку вам сделаем, — подхватила я.

— Короче, сообразим, — подвёл итог наш новый знакомый.

Он достал из кармана ключи и сгрёб почти все наши сумки. И от тяжести вовсе не согнулся!

— Вперёд, барышни.

****

— Здесь диван. Там ванная. Всё, что найдёте в холодильнике, можете съесть. Ко мне не заходить и не стучаться — я буду работать, — по-военному отчеканил Юрий Владимирович.

Мы с Олеськой едва не вытянулись по стойке смирно.

— Всё ясно?

— Да, мы всё поняли, — пролепетала подруга, а я поддержала её слабым эхом: — Всё ясно, спасибо!

Потом наш спаситель закрылся в комнате, и больше мы его не видели.

Сначала нам было ужасно не по себе: перестали трястись от холода, но начали дрожать от страха. Ну не бывает так, чтобы чужой человек пустил в дом с улицы… Вернее, чтобы мужик пустил к себе двух хорошеньких замёрзших крошек — и совершенно без задней мысли.

— Вдруг мы уснём, а он нас наручниками к батарее… А потом издеваться будет? — прошептала Олеся, гипнотизируя меня квадратными глазами.

— Или у него в еду что-то подмешано. Сейчас чего-нибудь съедим и вырубимся…

— Или предложит это самое… втроём…

— Или скажет, чтобы мы перед ним целовались и обнимались, как эти…

— Ну, это не страшно. Я тебя запросто поцелую, — Леська придушила меня локтём и чмокнула в щёку.

— Руки прочь! — шёпотом закричала я и ударила подругу диванной подушкой. — Что вы ко мне пристаёте, женщина!

Мы сдавленно захихикали и рухнули на диван. Вероятно, после испытанного стресса у нас начался отходняк.

В квартире царила спартанская обстановка, мебели было мало, в углу гостиной высились стопки книг, и лежали какие-то железяки.

Ещё у подъезда мы предложили мужчине прогенералить в благодарность за ночлег, но здесь и так царила чистота, как в казарме перед визитом главнокомандующего.

Приняли по очереди душ, стараясь не транжирить воду: вдруг Юрий Владимирович с его военной дисциплиной каждый день записывает показания счётчиков? Достали из чемодана своё постельное бельё и застелили диван. Потом тихонечко пробрались на кухню, где тоже не было ничего лишнего, и все поверхности сверкали чистотой.

— Какой аккуратист, однако! — удивлённо пробормотала я.

— Так, мне этот мужик нравится всё больше и больше. Мы сейчас сами к нему приставать начнём, — тихо сказала Олеся.

В холодильнике обнаружили и копчёную колбаску, и золотой сыр с дырочками, и красный виноград, и всякие продукты из «Вкусвилла». Но мы к этим деликатесам, конечно же, не притронулись. В доме у Ирины я привыкла к дорогой еде, но… Как привыкла, так и отвыкла! Причём очень быстро.

Олеся пожарила сковороду картошки, и мы её умяли с батоном. После ужина помыли кухню, не оставили ни одного пятнышка — как будто мы сюда и не заходили.

Уже давно стало ясно, что хозяин квартиры не вынашивает никаких коварных планов. Ему действительно было не до нас, он работал. Мы с Олесей на цыпочках подкрались к закрытой двери, прижались к ней ушами. Наш спаситель разговаривал по громкой связи, и семьдесят процентов слов были нам непонятны — какие-то термины, профессиональный жаргон.

— Айтишник, что ли? — прищурилась я.

— Нет, это явно что-то из квантовой физики, — покачала головой Олеся.

— Ты-то откуда знаешь про квантовую физику, двоечница?

— Знаю, — сделала многозначительное лицо подружка.

Мы снова прыснули. После горячего душа и вкусного ужина нас разморило. А ведь надо думать, что делать дальше.

— Ну, завтра поедем обратно в коммуналку, — вздохнула Олеся. — А через месяц снова начнём искать квартиру. Когда обе получим зарплату.

— А с мымрой что делать? Надо же написать заявление в полицию.

— Ох, не знаю… Чтобы пойти в полицию, мне надо отпроситься с работы на полдня. Или на целый день… Кто ж меня отпустит?

— Даже если эту тётку найдут, она скажет, что видит нас впервые в жизни. Как мы докажем, что отдали ей деньги? — задумалась я.

— Никак.

— Эх… Тридцать тысяч подарили…

— Да пусть эта гадина вся экземой покроется от наших денег! — зло прошептала Олеся.

— Может, всё-таки, в полицию?

— Не знаю…

Олеська снова приуныла, да и я тоже. Мысль о том, что нас обвели вокруг пальца и завтра мы опять вернёмся в коммуналку, навевала тоску. Это как капкан, из которого не вырваться. Ты думаешь, что твоя жизнь вот-вот изменится, станет лучше. А этого не происходит.