Опасный соблазн

Джулия глубоко вдохнула острый запах горящей листвы. Они ехали верхом, наслаждаясь теплом уходящего дня. Объезжая выбоину, Джулия тайком глянула в сторону мужа. Высокий и черноволосый, он сидел на своем жеребце с небрежностью врожденного наездника. Между бровей у него залегала складка. Она открыла было рот, чтобы узнать, что ему уже удалось обнаружить, но не успела и лишь увидела, как он вдруг слегка вздрогнул.

Вопрос так и остался незаданным, потому что Робби неожиданно набросился на нее и выбил из седла. Она грохнулась на землю. От удара перехватило дыхание. Оказавшись на земле одновременно с Джулией, Робби перекатился к ней и накрыл своим огромным телом. Ее испуганная лошадь шарахнулась в сторону.

Оглушенная и сбитая с толку, Джулия лежала, придавленная его тяжестью, на обочине дороги, на куче палых листьев и пыталась восстановить дыхание. Когда наконец ей это удалось, она чуть не завизжала от злости:

– В чем дело, Маккрей? Слезь с меня сейчас же!

– Нет! Вдруг он перезарядит и выстрелит снова? – Лицо у мужа было непривычно озабоченным. – Нам, конечно, повезло, что стрелком он оказался никудышным. Надо бы его за это поблагодарить. Он только слегка задел меня.

– Ты ранен? – Хотя уже можно было и не спрашивать. Джулия с тревогой ощутила, как ее блузка стала намокать от теплой влаги, сочившейся из руки, которой он ее обнимал.

– Немного…

– О Господи!

По-прежнему прижимая ее к жесткой земле, Робби огляделся и равнодушно проворчал:

– Ерунда. У меня как-то болела голова после ночной попойки, вот то было серьезно… Ах, где же ты прячешься, мой трусливый убийца? Наверное, вон в той роще впереди. Вполне густое укрытие для того, кто хотел схорониться. Однако если ему хватило здравого смысла и если он понял, что промазал, его уже и след простыл, пока мы тут с тобой лясы точим.

– Зачем кому-то потребовалось стрелять в тебя? – Джулия удивилась тому, что сравнительно спокойно пережила такое смятение. А еще поразило испытанное ею чувство безопасности, несмотря на присутствие где-то там, среди деревьев, стрелка, целившего в них. Ей особенно понравилось, с какой небрежной уверенностью вел себя муж. И что-то, несомненно, чувственное было в том, чтобы вот так лежать с ним, не важно – на дороге или в постели.

– Интересный вопрос, прелестная Джулия, правда, ведь? – Он с любопытством посмотрел на нее. – У кого имеется мотив убить меня?

Глядя ему прямо в глаза, она медленно произнесла:

– Самый логичный ответ – у Эйдана.

– Да, согласен. Даже слишком логичный. Я понимаю, он с некоторых пор не заслуживает твоего доверия. Но неужели ты считаешь его дураком?

Прожив бок о бок с кузеном целую жизнь, Джулия знала совершенно точно: Эйдан – умница. И что было более важным, отличный стрелок. С такого небольшого расстояния он бы ни за что не промахнулся. Она покачала головой:

– Тогда кто?

– Понятия не имею. Но что подумала бы вся Шотландия, если бы меня застрелили, что и было главной целью?

И она лишится этой мужской поддержки, сексуальности и шарма? Джулия почувствовала приступ страха и скорби, представив себе бездыханное тело Робби Маккрея. Безотчетно она потянулась к нему и коснулась его щеки.

– Я не сомневаюсь, что все посчитали бы кузена преступником, – шепотом сказала Джулия.

– И что он прикончил меня из ревности к тебе. – Робби задумался. Он отпустил ее, поднялся одним грациозным и атлетическим движением. – Оставайся вот так минуту или две, пока я полностью не уверюсь, что опасности нет.

– Будь осторожен, – предупредила она, наблюдая, как муж вскакивает на своего огромного коня, который тряс гривой и тихо ржал. Робби развернул его и поскакал в сторону рощи. Черные волосы сияли в предвечернем солнце. Красота дня вдруг померкла для нее, стоило ей подумать, что какой-то негодяй собирался совершить убийство. Белая сорочка мужа была запачкана кровью. Глядя ему вслед, она видела красную полосу на одном рукаве. Жакет Робби снял еще до происшествия из-за теплой погоды.

Через несколько минут он вернулся, спрыгнул с коня и поднял Джулию на ноги.

– Там, за рощей, имеются свежие следы, но наш дружок уже улизнул.

– Дай мне осмотреть руку. – На Джулию накатила новая волна страха, когда она представила, что могло бы случиться. Она не в силах была оторвать взгляд от влажной алой полосы, тянувшейся вниз по левому рукаву.

– Подожди, пока вернемся домой. – Робби пожал плечами и улыбнулся ей озорно, по-мальчишески, отчего у нее стало тепло на сердце. – Там ты и станешь моей сестрой милосердия, дорогая. По правде говоря, мне потребуется большая доля твоего… внимания. Помимо руки, у меня есть еще кое-какие части тела, которым тоже нужна забота моей красавицы жены.

Черт знает, что такое! Как ему только удается быть таким неотразимо сексуальным, даже раненному и истекающему кровью?

– Ты просто невозможен, – пробормотала Джулия.

– В смысле – мне невозможно отказать?

Она не выдержала и тихо засмеялась в ответ на такое ничем не прикрытое бахвальство.

– Я пока не пыталась сопротивляться, чтобы не посягать на наш уговор.

Почему-то улыбка на лице ее мужа померкла, он как-то по-новому посмотрел на нее. Не говоря ни слова, привлек ее к себе, заключил в объятия и крепко поцеловал. Поцелуй был настойчивым и соблазнительным. По-хозяйски раздвинув ей губы, он проник в нее языком.

И в ту же секунду погас дневной свет, куда-то пропал легкий шепот ветра в золотых листьях… Все, что ей по силам было сделать, – это вернуть поцелуй. Она вцепилась в его широченные плечи и крепко прижалась к нему.

Приподняв голову, Робби хрипло сказал:

– К черту наш уговор, миссис Маккрей.

У нее дрогнули ресницы, и она в замешательстве посмотрела на него:

– Что?

– Нас связывает законный брак, а не… какой-то там уговор. – Он произнес это почти зло, на его чеканном лице не было и намека на всегдашний шарм.

Окончательно растерявшись, Джулия просто напомнила ему:

– Ты ведь женился на мне из-за кораблей.

– Может быть.

– Это что же тогда получается? – Джулия отступила на шаг, высвободившись из его рук, и вскинула подбородок. Лишь бы не пойти на поводу у эмоций, вдруг захлестнувших ее! – И не говори мне, что в ту самую ночь в Эдинбурге тебя сразила страсть, или еще какую-нибудь чушь.

– Ладно, – миролюбиво согласился он, повернулся к своему коню и взялся за повод. – Не буду.

Это было неразумно. Это было глупо. Но Джулия не забыла, как лихой и самый роскошный холостяк во всей Шотландии признался в романтической мечте о любимой женщине и большой семье. Да, они прекрасно подходили друг другу в постели, но любая женщина растает, когда испытает на себе, на что способен проклятый Робби Маккрей в будуаре. В любом случае это не означает, что они влюбились друг в друга.

Или означает?

«О черт!» – мысленно выругалась она, когда Робби помог ей забраться на ее лошадь. Сейчас Джулии меньше всего хотелось забивать себе голову мыслями о самоуверенном и красивом, властном и неотразимо сексуальном мужчине, каким был ее супруг. Ведь когда-то она уже поверила в то, что полюбила Эйдана.

И что это дало? Ей суждено было оказаться преданной, брошенной, с разбитыми иллюзиями. Нет, будет лучше, если она воспользуется всеми утехами, которые найдет в объятиях Робби, но оставит свое сердце на замке.