Опасный цветок

Выдав эту инструкцию и убедившись, что угроза миновала, администратор вновь занялась журналом. Я поднялась на второй этаж и принялась искать нужное помещение. Ординаторская оказалась в самом конце мрачного коридора, по которому деловито сновали медсестры, развозя по палатам штативы с системами для внутривенного прокапывания. На меня никто не обращал внимания, и я беспрепятственно вошла в нужное мне помещение. Войдя без стука, я, судя по всему, застала врасплох влюбленную пару. Молоденькая медсестра, высвободившись из объятий довольно плотного мужчины с седеющими висками, метнулась к полке с медкартами и принялась с деловитым видом вынимать и ставить на место одну карту за другой. Метнув на меня недовольный взгляд, она едва слышно прошипела:

– Стучаться надо!

Дверь запирать надо, ответила я, правда, мысленно. Врач, только что обнимавший медсестру, отнесся к моему внезапному вторжению куда более благосклонно. С интересом окинув меня цепким взглядом светло-серых глаз, он спросил:

– Вы что-то хотели?

Учитывая предшествующий эпизод, вопрос можно было истолковать неоднозначно, однако у меня была четко определенная цель, и я без долгих раздумий предъявила врачу свое удостоверение.

В отличие от дамы в регистратуре врач внимательно изучил сей документ, после чего перевел взгляд на меня. Интерес в его взгляде уступил место иронии.

– То полиция, теперь вот частный детектив, – врач покачал головой. – Вот скажите, неужели смерть девяносточетырехлетней пациентки, страдавшей мерцательной аритмией, кажется настолько подозрительной, что надо затевать несколько расследований одновременно? Вас что, ее родственники наняли? Только учтите, что они сами же и забрали ее из стационара, подписав отказ от дальнейшего пребывания пациентки в нашей больнице. Мне, конечно, очень жаль, что старушка скончалась, но мы предупреждали родственников о последствиях. Они сказали, что будут сами ухаживать за бабушкой, и вот такой всплеск…

Доктор еще долго бы сокрушался по поводу назойливости родственников пациентки, но я решительно пресекла развитие данной темы.

– Мне тоже очень жаль, – заявила вполне искренне, – примите мои соболезнования, но я здесь по другому поводу. Меня интересует другая ваша пациентка, Вероника Гаврютина.

– Гаврютина? – врач недоуменно пожал плечами. – А что Гаврютина? Насколько мне известно, она жива и относительно здорова, насколько возможно при ее отношении к собственному самочувствию. Или она тоже…

Не договорив фразы, врач вопросительно посмотрел на меня.

– Полчаса назад, когда мы расстались с Гаврютиной, она была жива, – сообщила я доктору, умолчав, правда, о состоянии здоровья Гаврютиной. Я бы не рискнула назвать даже относительно здоровым человека, способного на столь внезапную гневливость. Судя по реакции врача, мой ответ его явно порадовал. То ли одной проблемой меньше, то ли добросовестный врач действительно переживает за своих пациентов, пусть даже и выписавшихся из стационара без каких-либо эксцессов.

– Так чем могу служить? – Мой собеседник благодушно посмотрел на меня, сложив перед собой на столе пухлые руки.

– Для начала я хотела бы знать, когда именно Вероника Гаврютина поступила в ваш стационар, – начала я с расстановкой, давая понять, что вопросов у меня много и беседа может затянуться.

– Мариночка, дайте, пожалуйста, карту Гаврютиной, – ласковым тоном обратился он к медсестре. Требуемый документ в мгновение ока оказался на столе, и врач, мельком пробежав глазами последнюю страницу, сообщил:

– Поступила она в этот раз три недели назад. Ну а выписалась, как я уже сказал, вчера.

Я мысленно чертыхнулась. Исходя из этих сведений, Гаврютина никак не могла убить Камиллу, если неотступно находилась в стационаре. Правда, был еще слабенький шанс, что Гаврютина отлучалась из больницы. Насколько я знаю, в некоторых несложных случаях персонал больницы позволяет пациентам ненадолго отлучаться из стационара под расписку в течение дня. Например, прогуляться, если сутками находиться в больничных стенах совсем уж невмоготу.

– Скажите, а Гаврютина никуда не уходила из больницы, например, на два-три часа? Ну, чтобы погулять или домой заехать?

Но тут врач и медсестра одновременно принялись отрицательно качать головами, причем так энергично, что я всерьез обеспокоилась за сохранность их шейных позвонков. Я ведь собиралась еще кое-что выяснить.

– Мы не позволяем пациенткам покидать стационар, – подала голос Марина, тон у нее был решительный. – К тому же у нас процедуры одна за другой буквально по часам. А Гаврютина вообще из-под капельницы не вылезала. Да вы можете у наших специалистов спросить, в какое время она проходила терапию. И у медсестер, когда они ей капельницу ставили. Да вот хотя бы я, тоже ведь вчера от нее почти не отходила. Завершающий курс перед выпиской.

В ответ на красноречие медсестры я лишь вяло кивнула.