Опасный выбор

О, нет, — я не подняла головы. Застыла, как монолит. Как бетон. Алик. Зачем? Нафига сейчас Алик?! — скулила я про себя. «Скули, но делай» — читала я вчера на руке у Матвея. На его горячей коже. Вела по буквам подушечками пальцев. «Скули, но делай». Я так не умею. Я не он. Я слабачка. Я помираю без него.

Скулю и помираю.

Вырезать бы на себе, как приговор.

И зачем он пришёл в мою жизнь?! Зачем появился на два дня?! Зачем перевернул всё и отнял? Зачем вырвал мою душу…

— Даш…

Ещё тут? — спрашиваю Алика телепатией. — Почему просто не выйдешь? Видишь же — мне не до кого.

— Даш, что случилось? Ты из-за вчерашнего?

Мотаю головой — слова поперёк горла, как обычно. Не самый подходящий момент для допросов. Он правда не видит?! Человек сидит не в адеквате. Нафига с таким беседу заводить?! — недоумеваю я искренне.

Алик прикрыл дверь. Неловко пошагал. Встал ближе. Выдохнул театрально, типа ему тоже больно. Ничего не понимает, а туда же. Лезет, со своими чувствами. Со своим сочувствием, — пыталась я дышать спокойней. — Вообще не в тему!

При Алике сдерживать слёзы было попроще. Перемкнуло. Не хотелось ему показывать, но он уже увидел. На всякий случай, просидела так ещё минуту — вдруг передумает утешать и уйдёт.

Алик не ушёл.

— Даш, я тоже много думал, — начал он, присаживаясь рядом. — Если ты не готова к отношениям, я подожду. Я не буду торопить тебя. Я понимаю, всякое бывает, и может у тебя в семье что-то случилось, но ты не говоришь, не хочешь делиться. Я понимаю, мне очень хочется, чтобы ты доверяла мне, но я понимаю. Я не давлю…

Я снова закачала головой: нет, не то, всё не то!

Алик упрямо продолжил:

— Ну расскажи мне! Я хочу помочь, правда. Я хочу, чтобы ты верила мне. Не закрывайся. Почему ты вчера так сказала? Что я сделал не так? Я исправлюсь. Давай начнём всё заново? Даша, слышишь, — он положил мне руку на спину, стал гладить, утешать, как ребёнка и я не выдержала. Вскочила к раковинам, зашумела водой, отвернувшись:

— Алик, оставь меня пожалуйста.

— Ты не хочешь обсуждать?

— Не хочу. Давай просто забудем, пожалуйста, — попросила я снова, растирая дрожащими пальцами тушь. Чёртова тушь! Я похожа на наркоманку, на пьяницу с бодуна! — видок в зеркале отрезвил Придал решимости.

— Забудем? — Алик незаметно подошёл сзади. — Давай забудем, — он потянул свои руки обнимать меня, — Даш…

Я отстранилась. Как мерзко.

— Алик?!

— Ты же сама сказала забудем…

— Про нас забудем, Алик! Неужели не понятно?!

— Даш, нет! Не понятно! Можешь ты нормально объяснить в чём дело?! Или нет?! — начал закипать он. — Чё ты напридумывала себе?! Чё не так-то?!

Я впервые видела «добряка Алика» таким раздражённым.

— Всё не так, — снова отвернулась я к раковинам, набираясь смелости перед признанием. Быстро подтёрла глаза. — Дело не в тебе. Ты всё делаешь хорошо. Это я виновата. Только я.

И выпалила, не дожидаясь его «почему»:

— Я другого люблю. Прости.

— Что?

Я чувствовала на затылке его непонимаюший взгляд.

— Шутишь?!

— Нет, прости, — снова повторила я, боясь взглянуть.

— Другого…?

— Да.

— Ты чё прикалываешься?

— А похоже?! — выпучилась я мокрыми глазами. Завелась с пол-оборота. И так плохо, а тут ещё и он лезет не вовремя. Нервы сдали. Повернулась, включая училку:

— Похоже, что мне весело? Что я тут веселюсь, жду тебя, чтобы поприкалываться? Ты что слепой? Совсем ничего не видишь?

— Вижу, но не понимаю! — возмутился он, как двоечник с задней парты. — Чё за фигня! Ты чё говоришь?! Всё же хорошо было у нас! Мы встречались, это вообще хоть что-то значило для тебя?! Мы позавчера гуляли вместе! День назад! День, Даш! Какой ещё «другой»?! — недоумевал он. — Откуда другой?! Когда успела?!

— Алик…

— Кто? — Алику стало совсем не до смеха. — Кто он? А? Я его знаю?

— Нет.

— Из универа?

— Нет.

— А кто?

— Зачем тебе?!

— Хочу знать.

— Зачем?

— Просто скажи кто.

— Я не понимаю зачем.

— Вот и я не понимаю, Даш!

— Всё, я пойду… — я вспомнила, что оставила сумку в аудитории, но возвращаться туда не хотелось. Сжала телефон и попёрлась сразу в гардероб: сбежать с последней пары. Больше не было сил.

— Стой, — Алик догнал. — Ты куда?

— Домой. Пока. Иди на пару.

— А вещи?

— Лена заберёт, — ускорилась я, сбегая по лестнице. Алик остался стоять наверху. Стоять и переваривать тот бред, что я на него вывалила.

«Лен, забери плиз мою сумку, что-то живот скрутило, домой поползла» — отписалась я подружке, выйдя на свежий воздух.

Начинало темнеть. Вечерний морозец уже полез на щёки и за воротник — туда, где вчера были ЕГО горячие губы. Но моя «горячая линия», мой круглосуточный номер снова отказал мне противным женским голосом: вне зоны действия сети. Я убрала телефон. Добралась до двора без памяти и почти без мыслей. Крутилось что-то неразборчивое, урывками, видимо, мозг уже начал отказывать из-за стресса. Неизвестность убивала. Я уже столько вариантов напредставляла за день, столько детализированных картин нарисовала, столько сюжетов выплеснула на холст, что краски кончились. Слёзы тоже кончились. А я всё вазюкала и вазюкала по воображению сухой кисточкой. Ших-ших. Ших-ших.

Остался только голый страх.