Опасный замок (сборник)

– Дядя, – сказал Дарси после минутного размышления, – тело мое в ваших руках, но помните, что воля принадлежит мне. Ничто не заставит меня принять поспешно важное решение, пока я не буду окончательно убежден.

– А как же вы можете убедиться, не услышав обсуждения дела!

И, взяв за руку Дарси, лэрд ввел его в соседнюю комнату.

Это был большой зал или, лучше сказать, магазин, в котором находилось много контрабандных товаров. Дарси увидел многочисленное общество людей, вид и манеры которых обличали принадлежность к более высокому классу, нежели тот, к какому они принадлежали, судя по костюму.

У всех на лицах отражалось беспокойство.

Редгонтлет представил племянника многим лордам, и в числе таинственных посетителей был также и мистер Максвел.

Тотчас же приступили к обсуждению дела. Оказалось, что агитация была не очень успешна и что нельзя было рассчитывать на большие силы, но все выражали готовность пожертвовать жизнью и достоянием в том только случае, если Карл Эдуард лично станет во главе инсургентов.

– Господа, – отозвался Редгонтлет. – Я не имел возможности сообщить нашим единомышленникам того, что известно моим некоторым близким соседям. Столь же решительный и отважный, как и двадцать лет назад, когда он появился в Моадорте, Карл Эдуард тотчас же согласился с желанием своих верных подданных. Карл Эдуард в Англии, более того, в этом самом доме, и ожидает только, какое вы примете решение: он готов принять знак уважения от тех, кто всегда называл себя его верными и благородными подданными. Если кто желает теперь переменить свое намерение, тот должен сказать об этом в присутствии государя.

Несколько минут царило молчание. Те из заговорщиков, кто был вовлечен по легкомыслию, с ужасом увидели, что им пресечено отступление; другие, смотревшие на это предприятие издали и рассчитывавшие на успех, дрожали, ибо боялись потерпеть неудачу в неизбежную роковую минуту.

– Господа милорды и джентльмены, неужели радость смыкает вам уста? – воскликнул Редгонтлет. – Неужели это ваш прием законному королю, который прибыл к вам, невзирая на тысячу опасностей? Надеюсь, здесь нет ни одного джентльмена, который взял бы назад свое слово.

– По крайней мере, не я буду обвинен в этой трусости, – сказал молодой лорд решительным тоном, взявшись за шпагу. – Если Карл на английской земле, я первый приветствую его и предлагаю ему и жизнь и состояние.

– Клянусь Богом! – отозвался Мередис, – я не думаю, чтобы Редгонтлет допустил нас сделать что-нибудь другое.

– Минуту! – сказал Максвел, – необходимо задать еще один вопрос. Не привез ли он с собой кого-нибудь из тех ирландских фанфаронов, которые погубили наше знаменитое дело в 1745 году?

– Ни одного, – отвечал Редгонтлет.

– Льщу себя надеждой, – заметил доктор Громбаль, – что его не сопровождают католические попы. Говорю это не потому, что хотел стеснять совесть своего государя, но в качестве недостойного сына англиканской церкви, обязанного заботиться о ее безопасности.

– При короле нет ни собаки папистской, ни кошки, чтобы лаять или мяукать около него, – отвечал Редгонтлет. – Ну, господа, нет ли еще других вопросов? Его величество ждет нашего решения, а я вижу, что ему готовите несколько холодный прием.

– Редгонтлет, – сказал спокойно сэр Ричард Глендейл, – упреки ваши не заставят меня поступить против совести. Никто не может сомневаться, что обязательства свои я готов подтвердить кровью, но правда, что король прибыл один, без всякой свиты?

– С ним нет ни одного мужчины, исключая молодого адъютанта и слуги.

– Ни одного мужчины? Но поклянетесь ли вы честью, Редгонтлет, что с ним нет ни одной женщины?

Редгонтлет опустил глаза и отвечал:

– С огорчением я обязан сказать, что есть одна.

Все заговорщики переглянулись, и на минуту воцарилось молчание. Сэр Ричард прервал его первым.

– Нет надобности повторять вам, Редгонтлет, весьма основательного мнения друзей его величества относительно этой несчастной связи. В этом случае мы единодушны, и надеюсь, что вы сообщили королю наши смиренные предостережения.

– В более сильных выражениях, чем те, которые вы употребили, господа. Преданность моя делу короля сильнее страха заслужить его неудовольствие.

– И, кажется, наши скромные заявления не возымели никакого действия, – возразил сэр Ричард. – У этой дамы, вкравшейся в его сердце, есть сестра при дворе ганноверского узурпатора, а между тем король не таится от нее, и мы уверены, что он сообщает ей самые важные обстоятельства.

– Она кладет тайны в свой рабочий мешок и выпускает их оттуда, раскрывая его, – сказал Максвел. – Если мне суждено быть повешенным, я предпочитаю, чтобы это было сделано с помощью доброй веревки, нежели посредством ленты этой…

– И ты также, Максвел, хочешь отделаться от обещания? – спросил Редгонтлет вполголоса.

– Нет, клянусь честью, – отвечал Максвел, – я готов биться, на чьей бы стороне ни была победа. Но быть открытым женщиной, как эта…

– Тише, господа, тише, – молвил Редгонтлет, – слабость, на которую вы жалуетесь, всегда была свойственна королям и героям…

Но тут поднялась целая буря.