Опечатки

У меня сложилась традиция отвечать им той же любезностью. Какой-нибудь подходящий преподаватель получает степень в Незримом университете (а еще значок и симпатичный шарф). Все смеются, в газетах печатают фотографию, все довольны. Раньше я произносил речь на латыни или на ее плоскомировом эквиваленте, который по странному совпадению похож на очень плохую латынь. Но чтобы люди это заметили, она должна стать еще хуже. Джек Коэн из Уорвикского университета обратил внимание на «habeum tonsorius per Alberto Einstineum».

Так эта речь прозвучала бы на английском в тот счастливый день в Портсмуте.

Ректор, уважаемые преподаватели, гости, студенты и выпускники, надеюсь, никто не обидится, если я скажу, что сегодня мы чествуем невежество. Невежество – недооцененный человеческий талант, но мы единственные из животных, которые могут найти ему применение. Мы оказались здесь, начав с невежества.

Так было не всегда. Несколько тысяч лет назад мы знали всё. Откуда взялся мир, для чего он сотворен, каково наше место… всё. Всё было рядом, в историях стариков у костра или в огромной книге. Вопросов не осталось, всё понятно.

Но теперь мы знаем, что существует огромное количество вещей, которых мы просто не знаем. Университеты хорошо поработали в этой сфере. Подумайте только: вы приезжаете в университет, пятерки сверкают в вашем аттестате, и вы, в принципе, во всем уже разобрались. И первое, что вам говорят – ладно, второе, сначала вам рассказывают, где туалеты и всё такое – то, что вы знаете сейчас, не столько истина, сколько взгляд на вещи. За три года вы узнаёте, что существует огромное количество неизвестных вам вещей, и в этот момент вам вручают диплом и выпихивают вас на улицу. Невежество – отличная штука. Это состояние, в которое вы должны прийти, чтобы чему-то научиться.

Молодцы, что выжили. Спасибо вам, ректор, от имени выпускников и от моего собственного.

Я не совсем понимаю, почему вы дали мне степень доктора литературы. Основное, что я сделал для литературы, – отрицал при каждом удобном случае, что я ее пишу. Так или иначе, я польщен. Подозреваю, что это награда за настойчивость. Я пишу книги о Плоском мире почти двадцать лет. Надеюсь, что они доставили удовольствие миллионам людей, и – мне это кажется почти несправедливым – они точно принесли удовольствие и деньги одному. Они десятки раз возили меня в путешествия, в честь меня назвали вид черепах (боюсь, вымерший вид), и я подписал, пожалуй, больше трехсот тысяч книг. Однажды я даже подписывал книги в тропиках Борнео. Пришло три человека. Четыре, если считать орангутанга, а его надо посчитать.

Я всегда думал, как бы сложилась жизнь, если бы в местной газете не открылась вакансия журналиста и я бы поступил в университет. Наверняка я бы пил дешевое пиво. С другой стороны, дело было в конце шестидесятых. Как мы знаем от наших политиков, в это время в университетах учили только тому, как не затягиваться. Возможно, я бы сделал правильный выбор. Так или иначе, я получил свою степень. Наверное, теперь я могу кинуть шапку в воздух, как мне всегда хотелось. Спасибо вам большое от всех них и от меня. Спасибо. А теперь маленькое, но важное изменение утвержденной программы.

Я не учился в университете, но компенсировал это, заполучив свой собственный. Незримый университет – лучшее учебное заведение для волшебников. Он появился около восемнадцати лет назад в первой книге о Плоском мире и с тех пор становится реальнее с каждым днем. Я имею там некоторое влияние и поэтому надавил на аркканцлера. Он позволил мне провести небольшую ответную церемонию, чтобы укрепить связь между двумя крупнейшими образовательными центрами. Профессор Майкл Пейдж, прошу вас выйти вперед.

Майкл слишком худ для настоящего волшебника, но он впечатлил меня своим чувством юмора – при том, что он бухгалтер. Подобное достижение явно заслуживает почетной степени волшебства. Чтобы произвести его в члены Незримого университета, необходимо, разумеется… официальная шляпа… официальный шарф с гербом университета… и восьмиугольный значок, который носят все выпускники. Теперь, профессор, вы causas diabolici volentus, почетный доктор болтовни. Из-за отсутствия дара предвидения вам придется ставить после своего имени буквы ДБ, но я уверен, что это небольшая цена за величие.

Спасибо вам, ректор, дамы и господа.

Немного о шляпах

«Сандей телеграф ревью», 8 июля 2001 года