Опекун для Золушки

Холодная вода стекала по лицу, волосам. Я, словно выброшенная на берег рыбка, беззвучно открывала рот, пытаясь отдышаться. Таращила полные ужаса глаза и отчаянно хваталась за мокрый камзол юноши, которого родня прочила мне в мужья. В свои семь лет я воспринимала его кем-то вроде сказочного принца и мечтала, когда вырасту, пойти с ним под венец. Правда, он был категорически против. Пренебрежительно называл меня малявкой или занозой и под любым предлогом старался улизнуть, если взрослые навязывали ему мое общество.

– Мика, Микаэла! – возглас мамы отвлек от созерцания хмурого Ивара, державшего меня за шкирку, как котенка, а не маленькую леди. Я обернулась, оставив в покое его камзол, а он разжал пальцы, выпустив кружевной воротничок моего платьица.

– Ма… – Я захлебнулась, вновь ухнув под воду.

На этот раз меня бесцеремонно подняли за волосы, и история повторилась: я хватала ртом воздух, молодой маг шипел что-то про тупость маленьких детей. Ну а мама, обзывая его чудовищем, требовала немедленно отпустить ее дочь и больше никогда к ней не прикасаться. Слава духам, он этого не сделал!

– Хочу тебя, – шепнул «мракобес» мне в губы, и холод воспоминания сменился леденящим кровь ужасом. – Вкус-с-сная девочка, – сделал сомнительный комплимент взрослый Ивар, и тени за его спиной согласно закивали, щуря зеленые глазищи.

– Нет! Не надо! – воскликнула я, силясь оттолкнуть навалившегося на меня мужчину. Большого, сильного… одержимого бесами мага, который проводит жуткие ритуалы прямо в своей комнате. Наивная! Как с ним совладать?

– Тебе понравится, – заверило похотливое чудовище, покрывая поцелуями мое лицо.

Я заметалась, заерзала под ним, раздирая ногтями мужские плечи с тугими узлами перекатывающихся под кожей мышц. Даже умудрилась куснуть герцога за руку, что лишь раззадорило этого ненормального. Усмехнувшись, он назвал меня горячей штучкой и, невзирая на протесты, принялся рвать платье. Очередное! Это взбесило даже больше, чем его домогательства. Забыв, что имею дело с исчадием мрака в человеческом обличье, я залепила нахалу пощечину. Затем еще одну и еще. Он замер, глядя на меня своими жуткими глазами, затем странно ухмыльнулся, медленно облизал губы кончиком языка, будто собирался сытно поужинать, а потом одним резким движением разодрал несчастный корсаж до талии и принялся за тонкую сорочку, надетую под него. Я снова начала бить Ивара, но он перехватил мои запястья, развел руки в стороны и прижал их к каменному полу.

– Строптивая, – прошептал, довольно ухмыляясь, будто мои протесты доставляли ему удовольствие.

Теневые монстры, которых я потеряла из виду, занятая противостоянием с герцогом, сменили очертания, превратившись в упругие черные ленты, вившиеся вокруг нас, точно змеи. Одна скользнула по моему предплечью, опутала его упругой спиралью, фиксируя руку. Другой туманный жгут, на поверку оказавшийся вполне осязаемым и прочным, проделал то же самое со вторым запястьем. Я задергалась, кусая от бессилия губы, но магические путы держали крепко. Ивар же продолжал уничтожать мое платье – на этот раз юбку, которую он разорвал так же легко, как и несчастный лиф. Я хотела его ненавидеть, проклинала, не жалея слов, но… тело предательски отозвалось на умелые ласки мужчины, который наконец-то добрался до моего нервно вздрогнувшего живота и обнаженной груди.

– Ты моя, – повторил одержимый духами безумец, целуя затвердевшую вершинку. Я застонала от злости, возбуждения и бессилия, потому что отчетливо поняла: насилия мне не избежать.

Насилия… От мысли, что мой первый раз будет против воли, внутри что-то взорвалось. Гнев сменился холодной решимостью. Я не жертва! НЕ ЖЕРТВА! И он меня не возьмет силой, потому что я… я сама его изнасилую.

– Еще! – потребовала, забыв о смущении.

Герцог вскинул голову и посмотрел на меня. В глазах – голодная тьма, блестящие от поцелуев губы кривятся в улыбке, а по коже мерзкими пиявками расползается черная жижа, похожая на кисель. Ее разводы были и на мне, но я не придавала этому значения. Сейчас меня интересовал только Ивар. Одержимый или нет – этот мужчина пробуждал во мне бурю эмоций, в том числе и страсть. Если суждено потерять девственность на каменном алтаре, пусть… но это будет так, как хочу я. Убеждая саму себя в правильности принятого решения, я даже немного расслабилась и, перестав отворачиваться, с готовностью ответила на поцелуй, перехватывая инициативу.

Его игра – мои правила! Я не жертва, нет… я участница!