Опекун для Золушки

– Твою девственную кровь, Мика. – Он поморщился, как от боли, сжимая кулаки с разбитыми костяшками. – Все должно было быть по-другому… – глухо повторил то, что уже говорил мне после близости.

– А так разве можно? – Я была обескуражена. – Мою кровь вместо твоей.

– Да.

– И часто ты расплачиваешься со своей тьмой таким способом? – Я почувствовала укол ревности.

– Я – никогда, а отец как-то практиковал, – признался маг. Поймав мой негодующий взгляд, он поспешно заверил, что невинность девушек, участвовавших в ритуале, бывший советник короля честно выкупал. Хотела бы я знать, как относилась к такой магической подпитке его молодая жена. Я бы точно не потерпела. Хотя, быть может, это все было еще до нее. – Видишь ли, Микаэла, после сорока лет черному магу с каждым разом все сложнее противостоять тьме. Можно привыкнуть к боли, без сожаления расставаться с кровью, но при этом постепенно сойти с ума, заблудившись между миром духов и нашей реальностью.

– Тебе ведь только двадцать восемь!

– Это и странно. – Он качнул головой. – Что-то сегодня пошло не так. Впрочем, не так все идет с приезда Дария и его гостей. Чуял я, что не стоило идти у него на поводу, но… друг ведь, самый близкий, если не сказать – единственный. Как отказать? – Вялая усмешка скривила его губы. – Еще и отец твой так внезапно погиб. Прости меня за цинизм, я плохо его знал, – повинился Ивар. – Смерть графа спутала мне все карты. Оставлять тебя с мачехой я не рискнул, пришлось вызвать сюда, невзирая на развлечения принца, отнимавшие у меня уйму времени и сил, которые следовало бы посвятить тебе. Бездна! Все не вовремя. – Он треснул кулаком по каменному бортику и сменил тему: – Расскажешь мне про свой сон, мышка?

– Подожди, – отмахнулась я. – Кто-то строит тебе козни в твоем же замке? И ты, магистр черной магии, не можешь вычислить мерзавца?

– Я не уверен, что этот кто-то действительно есть. Других магов, кроме тех, кого хорошо знаю, здесь нет. Я проверял. Амулеты у некоторых леди имеются, но заряд слабый, они вряд ли опасны.

– Как же тогда ритуал и твоя потеря контроля?

Герцог тяжело вздохнул, а потом вновь схватил мою руку, поднес к губам и, запечатлев поцелуй, отпустил. После чего странно улыбнулся и поверг меня в смятение неожиданным признанием:

– Знаешь, зачем мне понадобился наследник, Мика? Не только для продолжения рода, что тоже важно. Но и для того, чтобы справиться с грядущим безумием. Ребенок со сходным даром, моя плоть и кровь – тот якорь, который способен удержать меня на краю бездны.

– Только ребенок? – зачем-то спросила я, все еще пребывая под впечатлением от его откровений.

– Не только. Брат, сестра, отец, мать или одаренная возлюбленная, согласная на установление магической связи. Но у меня ведь нет никого. Я хотел, чтобы ты родила мне сына или дочь. Думал влюбить тебя в себя, соблазнить, привязать… В детстве ты не давала мне прохода и очень обижалась, когда я говорил, что взрослые просто шутят, называя тебя моей невестой. – Он улыбнулся, на этот раз с грустью. – Помнишь? – Поднял на меня взгляд. Я отрицательно мотнула головой. – Совсем ничего? – Пожала плечами. – Похоже, мать не только дар твой пыталась выжечь, но и память, – с неприязнью прошипел он. – Не все выжгла, я прав?

– А если бы я не пала жертвой твоего мужского обаяния? – спросила ядовито, игнорируя его последний вопрос.

– Предложил бы сделку, – ответил он. – После рождения ребенка вы бы с ним отправились жить в столицу под опеку Милисенты. Или в любое другое место, выбранное тобой. Я умею быть благодарным, мышка. – Он опять улыбнулся, и снова печально.

– Так надо было с этого и начинать, а не изводить меня недомолвками! Я бы наверняка согласилась.

– Так хочется от меня сбежать? – язвительно полюбопытствовал герцог.

– Да! Нет… Не знаю. – От первого восклицания к концу фразы голос мой упал до шепота. Я правда не знала, чего теперь хочу. Разум вопил, что сделка с последующим отъездом – идеальный вариант для нас обоих, но что-то во мне протестовало, требуя разобраться в собственных чувствах. Может быть, сердце? К тому же остался невыясненным один очень важный вопрос.

– А ребенку это все не повредит?

– Бездна! Мика! – вспылил Ивар. – Я, конечно, понимаю, что ты считаешь меня бездушным монстром, но не до такой же степени! Ребенку ничего не грозит, тебе – тоже. Я сам был якорем отца. – Он сдвинул рубашку, обнажая мускулистую грудь, и ткнул в район солнечного сплетения. – Символ почти выцвел за последние годы, но кое-что можно разглядеть… Вот тут.

Я протянула руку и провела кончиками пальцев по его коже, на которой, помимо царапин, отпечатался серый узор, оставшийся от тягучей черной субстанции, впитавшейся в тело. В меня, кстати, эта гадость тоже просочилась, оставив причудливые следы, которые постепенно бледнели, но вовсе не от мыла. Как там сказал герцог? Тьма приняла жертву! И, похоже, отблагодарила силой, которая в совокупности с лекарственными настоями восстанавливала теперь мое здоровье. Спрашивается, зачем мне при таком раскладе еще и заезжий лекарь? Чтобы засвидетельствовать лишение невинности?