Опекун. Вне закона

– Тогда вечером ждём вас, мама приготовила любимый пирог твоей мамы и торт, – сообщает, и меня опять на слёзы пробивает.

– Спасибо вам, Юль, – произношу сдавленно и, наклонившись, обнимаю подругу.

– Не за что, мы от всей души, – гладит меня по спине. – Ты только не плачь, и если что…

– Ты рядом, я знаю, – заканчиваю за неё.

– Да, – подтверждает подруга, и нас отвлекает мама.

– Я готова, Линочка, – проговаривает. – Что, опять плачешь?

– Нет, что ты, – быстро проговариваю и, стерев слёзы, поворачиваюсь к маме.

– Ну конечно, мама же у тебя ничего не понимает, – кивает укоризненно.

Я удивляюсь её оптимизму и её силе. Она держится очень хорошо, старается выглядеть отлично, всегда надевая красивые вещи, красится, чтобы скрыть бледность лица, и ей очень идёт стрижка каре, пусть даже это парик.

– Я тоже готова, – делаю вид, что не заметила её укор. – Сначала позавтракаем во французском кафе, потом в сад, – сообщаю я.

– Может, и ты с нами, Юля? – смотрит на мою подругу мама.

– Я бы с большим удовольствием, но мне на работу надо, – со вздохом отвечает Юлька. – Но вечером ждём у нас, я Лине уже сказала.

– Придём, конечно, – уверяет её мама. – Надеюсь, Тамара не выпила всю бабушкину вишнёвую наливку…

– Мама! – смотрю на неё, как она на меня пару минут назад.

– Что – мама? Даже и не вздумай сказать, что мне нельзя, всё мне можно, – строго проговаривает, и спорить не смею.

Не смею её лишать даже самой малости, пусть наслаждается, от небольшой порции наливки ничего не будет. Если она этого хочет, пусть делает.

– Тогда до вечера, – хлопает в ладони Юлька. – Я пошла, а то опоздаю, а вам хорошего дня, – быстро тараторит и, чмокнув маму в щеку, убегает.

– Я очень рада, что не останешься одной после моей…

– Мама! – перебиваю её, не хочу слышать эти слова.

– Молчу, – поднимает руки в сдающемся жесте и улыбается.

Какая же она всё-таки сильная, мне бы хоть немного её сил и выдержки.

– Девчонки, машина готова, – раздаётся из гостиной.

– Принц приехал, – смеётся мама и идёт ему навстречу.

– Надеюсь, карета не превратится в тыкву, – кричу ей вслед.

Заканчиваю одеваться, давая немного времени голубкам пообниматься, и выхожу сама.

– Сумку возьму, – проговаривает мама и идёт в сторону своей спальни.

– Доброе утро, дядя Игорь, – здороваюсь с мужчиной и замечаю, как нервно он поджимает губы. – Что-то не так? – хмурюсь, смотря на него.

– Нет, всё в порядке, – мотает головой. – Марат Давыдович…

– Простите, я не хочу ничего о нём слышать, – поднимаю руку, останавливая его жестом.

– Он приказал передать тебе деньги на расходы и потребовал позвонить, если что-то нужно будет, – вопреки моему желанию проговаривает мужчина.

– М-да уж, – усмехаюсь нервно. – «Приказал, потребовал…» – всё в его духе. Он вообще знает такое слово, как «попросить»?

– Знает, – кивает Игорь. – Он, может, и бандит бывший, но человек на самом деле хороший…

– Бывших бандитов не бывает, а хорошего я в нём не заметила, увы. И деньги ему верните, мне хватает, – развожу руками и иду в коридор, показывая, что разговор окончен.

Конечно, я зла на него. Злость, обида, ненависть, раздражение – он заставил испытать это всё в его сторону. Научил жить, словно послушного зверёныша, не давая разрешения на собственное мнение. Показал, какой из него мужик, что справился с молодой девушкой. До сих пор не могу понять, почему он так на меня срывался, и откуда столько злобы ко мне?

Но не буду врать – мне чего-то не хватает с тех пор, как ушла от него. Очень сильно не хочу признаваться в этом, даже мысленно произносить эти слова, но к сожалению… я скучаю по нему. По его запаху, ощущениям, которые я испытывала в те короткие моменты, когда он был нормальным и не винил меня во всех грехах. А сказанные в последний вечер слова признания, или как их назвать, не выходят у меня из головы. Всё пытаюсь уловить их смысл и прихожу только к одному – я ему не безразлична. И не просто как дочь его домработницы, а как женщина. Но такое невозможно, Марат не умеет испытывать тёплые чувства к кому-то, тем более к девушке, соплячке по сравнению с ним.

Выхожу из магазина, когда передо мной тормозит знакомый автомобиль, а за ним ещё один такой же. Я уже знаю, кто внутри, и сердце ускоряет свой ритм. Дверь открывается, и на меня смотрят до боли знакомые глаза.

– Садись в машину, – в привычном приказном тоне обращается пассажир.

– А если не хочу? – смело спрашиваю, но кошусь на вторую машину, откуда в любой момент могут выйти его амбалы и запихнуть меня силой в автомобиль.

– Прошу, – цедит сквозь зубы, и я понимаю, как сложно ему даётся это слово.

С минуту я стою как вкопанная, мешкаю, перекладывая пакет из одной руки в другую. На минуту вышла в магазин за попкорном и мороженым. Захотели с мамой посмотреть фильм сегодня вдвоём, и идея с попкорном была моей. Знала бы, что встречу Марата, не выходила бы из дома. Хотя, в чём смысл? Он ведь не случайно оказался в нашем районе, так что встречи в любом случае не избежала бы.

– Внимательно вас слушаю, – всё же забираюсь в машину и, гордо вздёрнув голову, смотрю в спинку переднего сидения.