Опекун. Вне закона

– Я не променяю любимую жену на шлюху, – прерываю его со злостью в тоне. – Мне её вернуть надо, – добавляю и губы поджимаю, понятия не имея, как это сделать.

Чтобы сделал я, если бы узнал спустя столько лет, кто убийца моего отца? Убил бы его, перед этим пытая долго и мучительно.

С одной стороны, я прекрасно понимаю Каролину, такое не прощается. Но с другой – Паша заслужил, и в то время предательство не прощалось. Мы долго шли к тому, чтобы улучшить свою жизнь, боролись за место под солнцем в прямом смысле этого слова. Шли по головам, убирая со своего пути всех подряд. С детства вместе были, как братья, которых у меня не было, кусок хлеба делили и тоже в прямом смысле. Столько дерьма наелись, что захлебнуться можно было, и когда оказались на вершине, Аксён предал. Вот так просто, взял и продал меня и нашу дружбу.

Что я должен был сделать? Простить? Нет! Убить, может быть, тоже было слишком радикально. Но если человек предал один раз, он сделает это снова и уже другими способами. А мне ещё было обидно за Катю. Она была хорошей женщиной, дома его ждала с маленьким ребёнком, уют создавала, а Паша трахал сестру Булатова. Променял достойную женщину на шалаву, которую поимело полгорода.

Я мог пустить ему пулю в лоб и в лесу закопать, как, собственно, и решали вопросы в то время. Никто бы не стал разбираться, потому что трупов в девяностых было больше, чем грибов после дождя. Но я выбрал другой способ и, стоя в нескольких метрах от машины, которая должна была взорваться, как только её заведут, смотрел на своего бывшего друга. Было больно, но и он осознал свою оплошность, когда меня заметил.

Паша и его любовница вышли из дома за городом, где обычно трахались. Сели в машину, поворковали пару минут, а потом Аксёнов встретился со мной взглядом, завёл мотор, взрыв, и на этом всё. Отомстил, за что сейчас и расплачиваюсь. Поступил бы по-другому, если бы вернулся в прошлое? Наверное, нет, у Паши уже всё было готово, оставались формальности. И он бы уехал с той шалавой, и я не исключаю того, что семью бы он с собой не забрал. Не знаю, кто ему мозги промыл, но тогда в нём что-то изменилось, друга я потерял задолго до того, как он решил меня предать.

– Жена твоя звонит, – говорит Сеня, и я воздухом давлюсь.

– В смысле? – выпучиваю глаза на него, ощупывая свои карманы.

– В прямом, – отвечает друг, повернув экран своего телефона ко мне.

– Не понял, – хмурюсь на друга.

– Ответить? – спрашивает Сеня.

– Отвечай, – бросаю, скривив рот.

– Каролина, как неожиданно, – протягивает в трубку друг, не пытаясь скрыть удивление.

Услышав голос своей жены после стольких дней, я в который раз убеждаюсь, что она вдыхает в меня жизнь. Что я стал зависим от неё и что жить без этой вредной девочки уже не смогу. Сам не знаю, откуда нашёл силы и терпение, чтобы не забрать её насильно из той квартиры. Но я послушал её и сделал, как она хотела, лишь бы не усложнять и так плачевную ситуацию.

– Что делать будешь? – спрашивает друг, закончив разговор.

– За шторкой прятаться, – совершенно серьёзно отвечаю.

– Мы оба понимаем, зачем она сюда едет, – кивает Сеня, и я заодно. – Что мне говорить?

– Правду, – вздыхаю и тянусь к бутылке с виски моего производства.

– Ты уверен? – хмыкает Кузнец.

– Уверен, – делаю глоток обжигающей горло жидкости. – Расскажи всё, как было, ничего не утаивая. Хватит с меня тайн…

– А если не простит? – озвучивает вопрос, который у самого в голове крутится без остановки.

– Значит… – начинаю было, но захлопываю рот, потому что я мало того, что не обдумывал это, я подсознательно категорически не хочу принимать такой поворот событий.

Удержать её силой рядом с собой я уже не смогу по простой причине – я знаю каково жить с ней в любви. И я помню ту бездушную куклу в городской квартире. Мне больше по душе любящая Каролина, чем робот настроенный на определённые действия.

Не знаю, как я смогу получить её прощение. Цветочками тут не поможешь, в принципе, мою жену ничем не подкупить. Остаётся надеяться только на то, что она любит, и сама не сможет жить без меня. Иначе конец нашей семье и ценностям, которые я по-настоящему обрел, когда полюбил эту девчонку.

Пока Каролина ехала, я стёр пол в гостиной Сени, наматывая круги в ожидании. Волнуюсь как мальчишка, не зная, что делать, и в итоге решаю всё же не высовываться, иначе могу спугнуть. Как дебил прячусь от собственной жены и, едва дыша, слушаю их разговор.

Друг рассказывает ей всё, как было на самом деле, не выставляя меня героем и не делая из её отца козла. По факту, оно и так ясно, кто есть кто. Нет, я не благодетель, который решил наказать плохого дядю, но и не совсем отморозок. Моим действиям были оправдания, которые я считаю правильными. Так же, возможно, у Паши тоже были оправдания, что для него были обоснованными. Правда у каждого своя, и сделанного уже не вернуть.