Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»

Андрей сунул руку в карман и вытащил кошелёк Редникова. Чёрт! И как он забыл? И Василиса хороша – ни словом не обмолвилась. Вчера ведь сюртук и рубаху стирала, сегодня штопала и гладила… И наверняка перед стиркой выложила содержимое карманов, а потом на место вернула. И не сказала же ничего!

Андрей остановился, развязал кошель, заглянул… И от удивления аж присвистнул! Кошель был забит серебром под завязку.

Первым порывом Андрея было пойти и вернуть кошель Редникову. Слишком много денег! Да теперь уже и неудобно как-то. Надо было вчера категорически отказаться! А сегодня – чего уж…

Андрей повернул домой, на холостяцкую квартиру. По пути в лавку зашёл, купил хлеба ситного да сахара, да колбасы чесночной. В квартире ведь съестного – ну совсем ничего, даже мышь в мышеловку заманить нечем.

А когда пришёл на квартиру, даже сюртук не снял – уселся за стол и деньги пересчитал. Пятьдесят семь рублей! Много. Андрей таких денег сроду никогда в руках не держал. Нет, держал, конечно, – ту же судовую кассу или ценности Елизаветы. Но то были чужие деньги, потому и относился Андрей к ним безразлично. А тут – богатство! Будет на что и свадьбу сыграть, и домик – пусть и скромный – купить можно. Хотя – зачем домик? Нифонт Рыбнев обещал дом за дочерью в приданое дать. А бросаться словами купечество не привыкло. «Тогда на обзаведение пойдут», – решил Андрей. Он сунул кошелёк в карман и направился к Василисе. Пусть перевязку сделает, да и поболтать можно. Не часто ему свободные дни выпадают.

Розыскник перешёл Горсткин мост, и тут взгляд его упал на вывеску ювелирного магазина «Братья Онуфриевы – лучшие украшения».

А ведь по большому счёту он перед Василисой предстал не в лучшем виде. Был за границей, в большом торговом городе, а подарка не привёз. Балда стоеросовая! Любимым нужно иногда приятное делать – подарки дарить.

Андрей решительно вошёл в магазин и подошёл к прилавку. От разнообразия выставленных украшений разбежались глаза: золото, серебро, кольца, броши, перстни, цепочки.

К нему подскочил приказчик в чёрной атласной жилетке – волосы прилизаны, прямой пробор.

– Чего господин желает?

– Подарок девушке.

– Кольцо? Какой размер?

Андрей растерялся. Об этом он как-то не подумал. Видя затруднения молодого человека, приказчик предложил:

– Тогда, может, серьги или цепочку?

Андрей облегчённо выдохнул:

– Серьги.

– С драгоценными камнями или без?

– Без камней, но чтобы резные были и красивые.

– Всенепременно, сударь.

Приказчик вытащил плоский ящичек и стал показывать серьги. Глаза Андрея выхватили серьги, как у Елизаветы – в виде бабочек. Ажурная работа, настоящее произведение ювелирного искусства.

– Вот эти, – Андрей ткнул в них пальцем.

– О, у вас хороший вкус! Аглицкая работа! Пожалуйста, десять рублей серебром.

Андрей мысленно охнул. Цена была выше той, на которую он рассчитывал, но отступать назад он не стал, расплатился. Протягивая серьги в маленьком бархатном мешочке, приказчик широко улыбнулся ему:

– Заходите ещё, завсегда будем рады видеть.

– Спасибо.

Андрей в радостном настроении шагал к дому Рыбневых, сжимая в руке заветный мешочек с серьгами.

Прежде чем постучать, он ещё раз оглядел себя, провёл рукой по волосам.

Дверь открыла Василиса. Она обрадовалась и одновременно удивилась появлению Андрея во внеурочное время.

– Случилось что? – встревожилась она.

– Отпустили на три дня по случаю ранения, – не скрыл своей радости Андрей.

– Здорово! Чудесно! – обрадовалась Василиса. И тут же поправилась: – Это я не о ранении, милый, об отпуске твоём!

Едва Василиса закрыла за ним дверь, Андрей здоровой рукой притянул её к себе и впился губами в алые губки девушки.

Целовались долго.

– Ой, что же мы в сенях-то? В гостиную проходи!

Андрей вошёл, как всегда, перекрестился на образа в красном углу комнаты, уселся.

– Рука болит? – участливо спросила Василиса.

– Немного. Да заживёт до свадьбы! А я тебе подарок принёс, – немного смущённо сказал Андрей. Протянув девушке руку, он раскрыл ладонь.

– Это что? – шёпотом спросила Василиса. Глаза её загорелись любопытством.

– Возьми и посмотри.

– А можно?

– Так это же тебе подарок.

Василиса схватила мешочек, ослабила завязки и вытряхнула на руку серьги. Секунду смотрела, потом взвизгнула и ринулась к зеркалу. Нацепив серьги, она покрутилась, разглядывая себя, подошла к Андрею:

– Ну как? – Она стала поворачивать голову то вправо, то влево. Андрей смотрел на невесту восторженными глазами. Серьги и в самом деле смотрелись изящно. Но для Андрея Василиса была и так хороша – как с серьгами, так и без них.

– Ты… ты… Да ты просто царевна! – наконец подобрал он слова.

Щёки девушки от удовольствия зарделись.

Молодые люди снова принялись целоваться.

Дело, может, зашло бы и дальше, но пришёл Нифонт. Едва войдя и кивнув Андрею в знак приветствия, он сразу узрел обновку.

– Это ты где взяла такую красоту?

– Андрюша подарил! – с гордостью похвасталась Василиса.

– Спасибо, Андрей, уважил! И даже не столько дочь, сколько меня! Она ведь у меня единственная, и люблю я её больше всего на свете. Тогда накрывай на стол, дочка, и выпить по такому делу не грех.