Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»

– Служитель порта Аксаков, – вскочил в испуге служитель.

Вид Лязгина не предвещал ничего хорошего. Классный чин Ивана Трофимовича соответствовал армейскому подполковнику – званию высокому.

Лязгин начал сурово.

– Ты чего же, любезный, препятствуешь несению службы моими подчинёнными?

– Никак нет, ваше высокоблагородие!

– Жалуется вот сотрудник мой, говорит – с великим трудом разыскал и доставил в город опасных преступников, а ты их с корабля не отпускаешь.

– Так документов нету, – выдохнул Аксаков.

– И что теперь – обратно в Любек их отправить или прямо на судне повесить?

Служитель порта побагровел.

– Не могу знать!

– И кто только тебя такого сюда поставил?

– Начальство моё!

– Веди к нему.

Служитель засеменил в управление порта, периодически снимая фуражку и вытирая рукавом лоб.

– Туточки, – остановился он перед дверью начальника.

Лязгин вошёл один, дав Андрею знак подождать в коридоре.

Путилов и Аксаков терпеливо ждали, однако минуло полчаса, а их так никто и не вызвал.

Андрей прислушался. Из-за двери доносились едва слышимые звуки разговора. «Что-то они долго», – забеспокоился розыскник.

– Может, заглянуть? – спросил Андрей у также теряющего терпение служителя.

– Вы что? Начальник у нас крут! Я лучше подожду.

– А я всё же загляну! – решил Андрей.

Постучав в дверь и не получив ответа, он приоткрыл её. Взгляду его открылась странная картина. В расстёгнутых сюртуках сидели друг против друга Лязгин и начальник управления порта. Но даже не это поразило Андрея. Они пили вино! Такого Андрей сроду за своим начальником не наблюдал. Одна бутылка вина была уже пуста, в другой оставалась едва половина.

Завидев Андрея, начальник управления порта досадливо махнул рукой – закрой, мол, дверь, с той стороны. Но Лязгин остановил его:

– Это м-мой человек. Так м-можно ему людей с судна забрать?

– Хоть вм-месте со всем экипажем в придачу! – пьяно хохотнул начальник. – Эй, Аксаков, з-зайди!

Служитель зашёл, вытянулся в струнку и вытаращил глаза, стараясь не пропустить ни одного начальственного слова.

– Пропусти!

– Обоих?

– Ты что, не понял? – стал багроветь начальник.

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – и, пятясь, служитель выскочил за дверь.

Андрей с удивлением наблюдал за происходящим в кабинете. Он вопросительно посмотрел на Лязгина.

– Понимаешь, Андрей, радость такая у нас. Сослуживца встретил. Вместе ещё в Семёновском полку лямку тянули, – извиняющимся тоном сказал Лязгин. – Ты меня не жди, забирай людей и пролётку. Только пролётку потом сюда вернёшь. – Лязгин пьяно погрозил пальцем.

Смущённый Андрей вышел, прикрыл дверь и перевёл дух. Таким Лязгина он ещё не видел – Иван Трофимович на службе не употреблял. Да и про службу своего начальника в Семёновском полку Андрей слышал впервые. Плохо он, видно, знал своего начальника. Лязгин неожиданно открылся ему с неведомой стороны.

– Чего там? – шёпотом спросил Аксаков.

– Пьют, – тоже шёпотом ответил Андрей.

– Пойдём отсюда, – служитель дёрнул Андрея за рукав.

Они вернулись на корабль. Грузчики уже вовсю разгружали трюмы.

Служитель передал разрешение начальника порта капитану.

Андрей вывел Петра со связанными руками в коридор – под охрану матроса – и забежал в каюту.

– Лиза, быстро на палубу!

Сам же взял все узлы – с ценностями, судовой кассой и свой – и повёл Петра к пролётке. Тот спотыкался, матерился сквозь зубы и явно не хотел идти.

– Будешь упираться – отдам тебя в руки боцмана, – пригрозил Андрей. – Моё дело – доставить тебя живым. А если тебя при этом ещё и помнут немного – не беда.

Пётр присмирел.

Андрей уложил задержанного на пол пролётки, а сам с Лизой сел на сиденье.

– Трогай!

Они приехали в розыскную экспедицию.

Андрей передал Петра надзирателям, сам же с Лизой отправился к дому купца Редникова на Гороховую. Дело шло уже к вечеру.

Лизавета нервно теребила в руках платочек.

– Волнуешься?

– А то! Как-то папенька встретит?

Андрей усмехнулся и ничего не ответил. Дальше они ехали молча.

Вот и купеческий дом.

Лиза легко выпорхнула из пролётки, постучала в дверь.

Андрей забрал все свои узлы, сказав кучеру:

– Возвращайся в управление порта – там Лязгин остался.

Сам вошёл в открытую дверь. Он увидел, как в сенях Лизавета обнималась с матерью, а по лестнице, заслышав шум, спускался купец.

– Лизонька! – он подбежал к дочери и с ходу кинулся обнимать её. Потом отступил на шаг, отстранив Лизавету, и вдруг закатил дочери звонкую пощёчину. Лиза от неожиданности и боли взвыла. – Это тебе за дурость твою, за слёзы матери. Ишь, из дома она убежать задумала, паршивка! Вот я тебя вожжами ужо!

Андрей устал, и ему не хватало только ещё смотреть на семейные разборки. Нет уж, увольте! Он кашлянул, обращая на себя внимание.

– Аполлинарий Васильевич! Может, мы все вместе пройдём в комнату?

– Да, да, конечно! Что же это я дочь и гостя в дверях держу?! Прошу простить великодушно!

Купец открыл дверь и пригласил всех в трапезную. Все уселись вокруг стола.

Андрей выложил на стол узелок с ценностями, достал опись, что писал капитан.

– Разворачивайте узел.