ОПЕР, или В городе нашенском

Время пошло, отсчёт начался. Дело, которое задумал босс, снова выдвигает меня на одну из главных ролей, я опять на новой волне. Георг – главный организатор, встречается с нужными людьми, решает все глобальные вопросы, Аспирант – мозговой центр. Он идеи теоретически обосновывает, обеспечивает связь, контролирует весь процесс. Он всегда на легальном положении. Вдали даже от самого безобидного криминала. На нём висят все расчёты и финансы, движение капитала. Моя роль – главный исполнитель. Я – то самое звено, которое первым попадает под тяжёлые колёса правосудия. Всё просто, всё понятно. Уже не сомневаюсь, ведь принял решение в трезвом уме и светлой памяти. При этом стараюсь уверить себя, что всё будет отлично, и моих мозгов хватит для того, чтобы не попасть под эти самые страшные колёса. При этом мечтаю о сладкой сказочке: моя любимая Вика рыдает, падает мне на грудь и никуда не отпускает. Она плачет и говорит, что я для неё самый главный в этой жизни, умоляет, чтобы я был с ней рядом всегда. Как хочется этого, мечтаю прикоснуться к неземному, волшебному, но наяву всё наоборот. Любимая будет бояться прийти в тюрьму на свидание, а тебя за деньги, по-быстрому, за минуту-другую, обслужит сотрудница СИЗО. И любимая не встанет между тобой и той рискованной игрой, которая приносит очень большие дивиденды и в которой никогда не будет победителя. Господь всё видит, не в пример правоохранительным органам. Всем за всё, в конце концов, воздастся по заслугам, если не на земле, то точно на небе. Пускай всё обойдётся, всё будет хорошо, ты никогда не забудешь той бессонной ночи, когда думал, что ещё есть шанс свернуть. И, промаявшись в одиночестве, осознанно примешь решение перейти границу. Ведь вопрос стоял ребром, и долго думать не было времени. А посоветовавшись с любимой, наверняка услышал бы, что сам взрослый и сам должен решать серьёзные вопросы. Сегодня уже не повернуть назад. Как говорят среди наших, за язык-то никто не тянул. И вот мы трое подняли фужеры, нежно пропел хрусталь то ли гимном победителям, то ли похоронным маршем. Коньяк выпит до дна, мосты, как говорится, сожжены, теперь только вперёд. Мы снова связаны невидимыми нитями, которые держат покрепче стальных канатов. И вот уже Георг обрисовывает, правда без деталей, наши ближайшие планы и дела.

– Очень рад, что ты, Никола, с нами. Если честно, я в этом сомневался. Видел, как ты на жену смотришь, просто глаз не отрываешь. Всегда думал, отобьёт она у нас компаньона.

– Что, так явно видно?

– Ты со стороны себя не видел. Мы тогда с Аспирантом тебе прямо завидовали, боялись, что не сможешь от юбки оторваться, а замены тебе равноценной нет.

– Святое место пусто не бывает. Кто-нибудь нашёлся бы.

– Может, и так, а может, нет. Значит, твоя любимая совсем не против?

– Был разговор на эту тему. Догадывается, как я деньги зарабатываю. Сказала, что если меня упрячут надолго, то она ждать не собирается.

– Даже так… Если честно, то не ожидал такой крутизны, с виду, любовь до гроба. Успокоил ты нас, а то мы с Аспирантом чуть от зависти не подохли, а оказывается, всё как у всех. Видно, не дано нам задыхаться от любви и счастья, зато спокойнее пройдём по краю. Больше шансов не сорваться. План пока такой: Аспирант летит домой, он знает, чем там заняться. А мы с тобой летим в Сеул, куда мою яхту доставили из Сиэтла. Там она пройдет небольшую модернизацию. Мы готовим это судёнышко для океанского перехода. Оно, конечно, не новое, но в отличном состоянии.

– Экипаж на ней есть?

– Откуда? Её только неделю назад с парохода сняли. Я сам-то еще свою красавицу не видел. Аспирант подошлёт людей. Кстати, и жену можешь с собой в Сеул взять, только пока про яхту не распространяйся. Знаешь, как англичане говорят: сегодня это твоя жена, а завтра жена конкурента.