ОПЕР, или В городе нашенском

Помылся, побрился и ещё двадцать минут мучился в ожидании назначенного времени. А едва вошёл в каюту, сразу понял: всё будет так как надо, всё давно решено и распланировано. То, что женщина одета в лёгкий шелковый халатик, говорит само за себя. Красные розы на материи светили ярко и возбуждающе, а темно-зелёный фон, которого было намного меньше, совсем не успокаивал. Тонкая материя не скрывала прелестей красивого тела. Татьяна полулежит на диване с книжкой. Оказывается, она ещё и любительница чтения. Располагаюсь у её ног. На столе дорогая бутылка японского коньяка и коробка конфет. Халатик только на пояске и его полы немного распахнуты, открывая ноги, затянутые в чёрные чулки. Всё это мелькало перед моими глазами, пока разливал коньяк, боясь приблизиться, но уже был готов протянуть руки к этому соблазнительному великолепию. И Таня, всё понимая, улыбнулась ласково, подняла полную рюмку. Не закусывая, выпили ещё по одной. Коньяк теплом разлился по телу, усиливая желание, прогоняя робость. Ещё секунда – и женщина будет моей. Ведь она совсем не против и всего-то хочет продлить это волнующее начало. Она смотрит так, что у меня давно сбилось дыхание, но мои руки всё ещё не решаются скользнуть по шёлку халатика. Ещё по одной полной рюмке и женщина помогает мне, кладет свои ноги поверх моих. На моих коленях самые красивые ноги в мире. Они такие теплые, такие прекрасные. Нежно касаюсь их, поглаживая, продвигаю руки всё выше и выше. На границе, там, где всё самое главное, они встречают преграду, соприкасаются с руками женщины. Не всё так просто, и Таня, наверное, хочет довести меня до инфаркта. Она гибко встала и легко оказалась в метре от моих рук. Сделала небольшой шажок назад и так же медленно начала развязывать узелок пояска. Вот он змейкой скользнул на пол. Я заворожено слежу за её пальчиками, за халатиком, который медленно-медленно скользит с плеч вслед за поясом. Открылись плечи и всё остальное. Левая рука женщины остановилась, прикрывает грудь, а правая начала медленно-медленно подбирать полы халатика, сминая их в кулачке. Открылись чуть выше колен стройные ноги, ещё чуть-чуть и откроется то самое, что сводит нас с ума. Но шёлк халата останавливается в сантиметре от того, что притягивает взгляд, словно магнитом. Я поднимаю глаза, умоляю взглядом продолжить, не останавливаться. Таня смеётся, рука открывает шарики небольших грудей с тёмно-коричневыми сосками, подрагивающими от возбуждения. Я больше не в силах терпеть, вскакиваю и тут же замираю. Женщина покачивает пальчиком: пока нельзя, пока не время. До меня доходит с трудом: представление ещё не закончено, кажется, ей просто нравится стриптиз, и она желает довести любовную игру до конца. Халатик скручен в узкую полоску и прикрывает слегка низ живота. Я не отрываю глаз от чёрных чулок, натянутых чёрным поясом, белое тело между этими двумя вещами женского туалета. Понимаю, что кроме них на женских бедрах ничего больше нет. И стоит пальчикам чуть разжаться, выпустить халатик, и я увижу всё. Это всё будет моим и только моим через секунду. Я уже не могу терпеть, почти сползаю с дивана, нежно обнимаю Танины бедра, целую руки, пальчики, шелковистый животик. И, наконец, пальчики выпустили край материи, халатик упал. Не в силах сдержаться, целую её низ. Погружаю пальцы в густые волосы черного треугольника. Плотно сжатые ноги ещё не показали самого желанного. На этом сеанс стриптиза заканчивается, мы, кажется, немного перебрали. Едва соединившись, тут же мгновенно взорвались. Очень хорошо, но слишком быстро. Хотя в чём проблема, у нас почти литр коньяка и впереди целая ночь.