ОПЕР, или В городе нашенском

Бой закончился, около поверженного противника суетится Танюша в белом халате, пытается нашатырём привести Калача в сознание. Это у неё вряд ли получится, я через перчатку почувствовал подбородок противника, а это говорит о многом. Кончается всё носилками и экстренным вызовом скорой помощи. Диагноз обычный для бокса: тяжелое сотрясение мозга, но, кажется, не ушиб, что меня немного успокаивает. Смотрю на бледное лицо Калача, и мне немного не по себе. Всего два года назад я не смог бы нанести удар уже поверженному противнику. Всё понимаю, всё себе объясняю, но от этого совсем не легче. Хотя для Калача, за его крысятничество, это всё же лучший исход. За такие дела могли запинать и покруче в тёмном углу. В глубине души осознаю, что с каждым днём, с каждым таким моментом, всё дальше и дальше забираюсь в дебри неправильной жизни. И что самое интересное, совсем об этом не жалею, кажется, готов идти по этому пути, совсем не оглядываясь. И вина на душе, пока смотрю на поверженного Калача, а завтра забуду об этом, прикрывшись словами о честном поединке, о равных возможностях. Я уже точно не тот, кем был вчера. Снова на оклад, на небольшие деньги уже не вернусь. Прозябать в охране и копить, копить, копить?.. Я не могу представить, что Вика ради экономии пойдёт жить со мной в малосемейку, туда, где коридор длинной в сто с лишним метров, и, наверное, столько же квартир-клетушек. В народе такие гостинки называют «хи-хи, ха-ха». Для меня это ужасней, чем моё непредсказуемое будущее. И если я так поступаю, если иду такой дорогой, значит, это мне уготовано судьбой, значит, это мой путь в этом мире…

Георг сказал, что восхищен; он не ожидал увидеть такой крутой бой. Молодые пацаны смотрят на меня с нескрываемым восхищением, а кто постарше, поопытней, те спокойны, они всё видели и всё поняли. Конверт с пятью тысячами долларов хоть и не поселил в душе чувство праздника, но настроение поднял. Я уже привык к хорошим деньгам. И не знаю, то ли это мой плюс, то ли минус.

Калач вышел из больницы через месяц и узнал, что он больше не в наших рядах. Кстати, денежный начёт на него не повесили, решили видно, что и нокаута хватит. А мне он всё же нагадил, сообщив мужу Танюши, как мы с ней кувыркались на пароходе. Это мне рассказала сама Таня после очередной тренировки. Посоветовала держаться подальше от её мужа. Хотя, если честно, то она не верит, что супруг начнёт творить разборки, слишком он любит себя, своё спокойствие и совсем не пылает страстью к ней, законной супруге. Про непылкую страсть я понял по-своему, положил руки на бёдра любовницы, она податливо прижалась ко мне. Остальное получилось очень напряжённо, в ожидании то ли стука в дверь её кабинета, то ли ещё чего. Делали это быстро и поспешно, но всё удалось, мы получили своё. Через десять минут я уже одетый, в благодарность, страстно целовал женщину, чувствуя сладкий вкус помады. Если уж и придётся пострадать от рук её законного супруга, то хоть будет за что и не так обидно.

А ещё через неделю состоялся очень даже обстоятельный разговор с Георгом. Это даже был не разговор, Георг просто обрисовал моё будущее. Я должен сделать выбор сознательно и бесповоротно. Его слова запомнились, наверное, на всю жизнь. Никогда не скажу, что виноват кто-то другой, никогда не скажу, что принял решение под влиянием кого-то и чего-то. Это был мой выбор и только мой.

– Ты должен решить, Никола, окончательно и бесповоротно, идёшь ты с нами дальше или сруливаешь. Отойдёшь в сторону – дело твоё, у нас никаких претензий. Мы не уголовники. А если остаёшься, то навсегда. Мы начинаем новое дело, и тебе в нём предназначена не последняя роль. Говорю честно, гарантий нет, всё может закончиться плачевно, и не просто плачевно, а катастрофой. Решай сам, на кону жизнь.

Георг смотрит в упор, я не отвожу взгляда. И чтобы хоть немного выиграть время, чтобы подумать, чтобы сообразить, брякаю очевидную глупость:

– На фиг мне детали, если речь идет о глобальном, о согласии поставить на кон всё, включая жизнь.

– Я и сам-то этих деталей не знаю. Единственное что скажу: ты мне нужен на определённом судне в качестве боцмана. Именно боцмана, а не матроса. У боцмана возможностей больше. Думаю, что ты в этом деле уже натаскался. На нашем лесовозе к тебе претензий не было. Но это мелочи по сравнению с тем, что нам предстоит. Трудности впереди конкретные. Делаем попытку выйти на большие деньги, а значит, вполне можем лишиться не только свободы, но и жизни. И пока в деле только трое: я, Аспирант и ты.

– Почему я так высоко взлетел?

– Ещё никуда ты не взлетел. Просто чист кругом, нигде не засвечен. Да и способности определённые имеешь, хороший умственный потенциал. Короче, я тебя не тороплю, время всё обдумать у тебя есть, впереди ещё месяц. Вот и всё вкратце. В общем, думай, решай. Если откажешься, то опять повторяю: никаких проблем, просто дороги наши разойдутся навсегда.

Георг на сто процентов был уверен, что я соглашусь. И все эти слова о месяце на обдумывание – всего лишь слова, не больше.