Опер. Под гнётом власти

Незначительный дискомфорт становится сильнее, когда он толкается, ударяясь своими бёдрами о её и издаёт рычащий стон. Лиза вторит ему, больно прикусывая нижнюю губу и впиваясь пальцами в подушку. Больно. Андрей резок, грубоват. А она не горела от желания по понятным причинам. Но ему сейчас это нужно, а она готова потерпеть.

Вербин склоняется к её ушку, накрывая девушку своим большим телом и, не прекращая движений внутри неё, тихо произносит:

– Прости, я долгий сегодня, – надавливает пальцем на ее клитор, заставляя выгнуться сильнее и входя полностью, до отказа.

Он всегда «долгий» в сексе. По крайней мере, с Лизой. Это здорово изматывает, но бывает очень приятно. Правда, не сейчас. Сейчас как-то не очень…

Андрей покидает лоно Лизы, но только для того, чтобы перевернуть её на бок и, пристроившись сзади, снова войти. Это продолжается ещё около получаса и когда Вербин, наконец, кончает ей на бедра, Лиза закрывает глаза и мгновенно засыпает.

* * *

Она уснула в его объятиях. Отрубилась так быстро, что даже не заметил когда. Похоже, пока он ещё был в ней. Измоталась девочка. Такую в клетку посадить – травма на всю жизнь. Но у него не было тогда другого выхода. Как и этим вечером. Оставил бы там, Стеблин её окончательно сломал бы.

Андрею было жаль девочку. Правда. Жаль. Только так можно объяснить ту дурь, что он творит. Андрею всегда нравились женщины. Да и какому мужику не нравятся. Но то всё было как-то… Примитивно, что ли. Никаких возвышенных чувств, никакой любви. Симпатия, желание обладать, обычные инстинкты самца. С Лизкой, конечно, тоже нет высокого и чистого. Её Андрею просто хочется. Красивая, молодая, приятная. Но в её случае ещё и сочувствие присутствует. Хотя Вербин думал, что не способен на это чувство.

Увидел её глаза там, в изоляторе, где она стояла над трупом убитого ею же дежурного и понял – сломается. Уже скоро. Как только предъявят ей обвинения, так и пропадёт девка. И, закрыв глаза на голос разума или того, что от него осталось, пошёл на поводу у жалости долбанной. Дурак, конечно, но особо не жалеет. Случались передряги и похуже.

Сев на кровати, посмотрел на часы.

Пора.

Ребята Хаджиева уже закончили и сейчас там полный кавардак. Ему нужно успеть, пока не наехали вышестоящие. Под шумок припрячет что осталось от улик, ну а там, как пойдёт.

Лиза позади заворочалась, что-то сонно прошептала и, похоже, опять уснула. Андрей поднялся, выравнивая уставший позвоночник, застегнул штаны и схватил телефон.

– Саид? – набрал номер Хаджиева уже в подъезде, спускаясь по лестнице. – Как дела?

– Мои люди всё сделали. Я так понял, тебе не помешает маленький пожар? Мои орлы немножко подымили там, – судя по голосу, улыбается засранец. Даже Вербин не сдержал улыбку. – Они, если честно не специально, так вышло.

– За пожар особая благодарность.

– Достаточно будет инфы по прокурору.

– Я помню.

Пожар. Да, это то, что нужно. Что не догорело, Андрей сожжёт. Теперь прокуратуре будет не до Лизки, а у него появится время найти настоящего убийцу и убрать со своей дороги Стеблина.

– Андрей? Ещё кое-что. Служивый твой, труп которого парни должны были перебросить в другой обезьянник…

– Ну?

– Какой-то бодрый труп у тебя. Слонялся по отделу с разбитой башкой и даже орать начал, когда парни нагрянули. Стареешь, что ли, брат? Не смог уложить по-человечески?

– Твою же дивизию… – похоже в спешке не прощупал пульс нормально.

– Но ты не беспокойся, мы его упаковали.

– Упаковали? Грохнули, что ли?

– Ты что? Я полицию не убиваю. Я с полицией дружу, – заржал Хаджиев. – У меня он. Если надо сделать так, чтобы исчез насовсем…

– Не надо пока. Я сам с ним решу.

Телефон, по которому разговаривал с Саидом выключил, достал сим-карту и, сломав её на две части, выкинул в ближайший мусорный бак.

В отделе действительно творился хаос и полнейший срач. У КПП толпилась куча народу, и журналюги в том числе. Даже они сейчас к месту. Чем больше шума и пыли, тем проще ему будет. Миновав толпу зевак, прошёл через пропускной и прямиком к крыльцу, где и встретил Стеблина. Тот прищурился, кивнул на свой кабинет.

– Твоя работа? – начал с порога, на что Андрей недоумённо пожал плечами. – Я спрашиваю, ты это сделал? И куда ты дел девчонку?!

– Ты меня в чём-то обвиняешь? – без расшаркиваний и официоза, наступая на Стеблина. Тот попятился, заведомо зная, что силы не равны.

– Андрей, давай отбросим наши личные недомолвки и обиды и пораскинем мозгами здраво. Если ОСБ разнюхает, что это работа ментов, полетят головы. И наши с тобой в первую очередь! Ты хоть представляешь, что будет? И тебе, и мне придётся забыть о дальнейшем продвижении по службе. Да что там! Нас посадят на хрен!

– Ну так заткнись и сделай так, чтобы никто ничего не понял. И да, это в твоих интересах тоже. Мы ведь оба знаем, что произошло здесь этой ночью, да? Удачи, товарищ полковник, – оттолкнув от себя ручонки Стеблина, что потянулись к лацканам пальто, толкнул дверь.