Опер. Под гнётом власти

Лизка встретила его в банном халате, с влажными волосами и пахнущая его гелем для душа. Странно, привёз же ей всё вроде. Собирал, как когда-то Марину в роддом. Может забыл чего?

– Андрей! – её глаза засияли, губы изогнулись в милой улыбке. Сладкая всё-таки девочка. Даже в клетке не растеряла своей нежности и женственности. В порядок себя привела, повеселела. Из кухни выпечкой пахнет. – Ой… – удивлённо уставилась на Илью, а тот ухмыльнулся во весь рот и отчего-то покраснел.

– Здрасьте.

– Привет, – Лиза улыбнулась, смущаясь. – Твой сын, да?

– Да.

Пацан неловко затоптался на месте, а она протянула ему руку для знакомства.

– Я Лиза. Шарлотку хотите? Там ещё есть пельмени, я налепила немного…

Они хотели. Оба голодные и уставшие после изматывающего дня. А ещё, Андрею как-то странно всё было. Будто в новинку. Вот сидит он за домашним столом, смотрит, как Лизка раскладывает по тарелкам исходящие паром пельмени и режет шарлотку. И вроде же было всё это у него – Марина тоже, в принципе, неплохая хозяйка, но вот в этот раз как-то по-другому всё совсем. Совсем.

Илья смущается, иногда улыбается, а когда закидывает первый пельмень в рот, блаженно закрывает глаза.

– Очень вкусно, спасибо, – вполголоса благодарит Лизку и снова утыкается в тарелку. Похоже, Марина уже давно не кормила его домашней едой. Кто знает, сколько эту дура сидит на коксе. И на нём ли одном?

Тут Андрей чувствует виноватым и себя. Становится тошно и противно. Не за Марину, нет. Орна сама своё путь выбрала. За сына. Когда всё это началось и как долго Илья один, без матери, без поддержки, которая, как ни крути, нужна любому подростку. Он сам не был одинок никогда. Была мать. И хоть она чаще бывала на работе, чем дома, на сына время всё равно находила.

– Приятного аппетита, – накрыв на стол, Лизка куда-то упорхнула, а Андрей повернулся к Илье.

– Ну, как?

– Красивая и готовит вкусно. Ты её любишь? – тут же последовал вопрос от сына, на что Вербин усмехнулся, откинулся на спинку стула.

– Вообще-то я о пельменях спрашивал. Я не могу сказать, что люблю. Ну, в том самом глубоком смысле. «Вместе и навсегда» я с ней пока не планировал. Но мне с ней хорошо, это да… – взглянув на сына, покачал головой. – Даже не знаю, можно ли говорить с тобой на эту тему. Ты же ребёнок мой. А я тебя к любовнице привожу. Знакомлю, пожить оставляю. Хреново как-то, нет?

– Нет, пап. Всё нормально. Она мне нравится. Нормальная.

Нормальная. Бывшая стриптизёрша, обвиняемая в тройном убийстве плюс покушение на ребёнка и мента и находящаяся в бегах, ну почти. Для нормальной как-то слишком. Но по сути девчонка-то ни в чём не виновата, уж Андрею-то это известно лучше всех. А сына сейчас нельзя оставлять с Мариной. Вербину не хотелось бы навещать его в наркодиспансере. Да одна мысль, что Илья может однажды «попробовать» вызывает в нём адову ярость. И страх. Да. Потому что сын. И пусть Андрей далеко не отец года, но и не враг своему наследнику.

– Буду с тобой честен. Ты уже взрослый парень, должен понять. Лиза в беде. Ей нельзя выходить из дома. Ни при каких условиях. И я хочу, чтобы ты остался с ней на пару дней. Я пока решу с твоей матерью, а ты присмотришь за Лизой. Если что, в магазин сбегаешь, или… Ну, в общем, я не хочу, чтобы вы оставались по одиночке. Я буду и занят и…

– Пап, я понял, можешь не объяснять. Я побуду с… Лизой.

С Лизой. Угу. Не тётей же ему её называть. У них разница всего семь лет. Но что-то царапнуло внутри. Неприятно так, собственнически и даже кажется, с ревностью такой ядовитой. Андрей никогда не любил до беспамятства, но ревновал всегда. Всех своих женщин. Не потому, что не уверен в себе, а потому, что не уверен в них.

Правда, быстро опомнился. Не хватало ещё бабу к сыну родному ревновать. Не родилась ещё такая. Да и парень малец совсем. Вербин-старший, конечно, помнил себя в его возрасте, но времена другие были и детство у них абсолютно разное.

– Хорошо. Спасибо за понимание, – а пельмени и правда вкусные. Уже лет сто не ел дома, всё кабаки, ночники, рестораны.

– Пап? – мелкий уже налегал на шарлотку, да так смачно чавкал, что Вербину, никогда не любившему выпечку и то захотелось.

– Что? – бросил быстрый взгляд на часы. Посиделки – это без сомнений хорошо, но дела за него никто не сделает. Надо уже завершить эту эпопею об убийствах.

– А мама… Она что, наркоманка? Может, она всего раз?.. А, пап? Я не видел ни разу ничего такого. Она не могла.

– Я разберусь.

* * *

Прижавшись к прохладной кафельной стене, прижимала ладони к полыхающим щекам. Сердце колотилось, как сумасшедшее и никак не хотело успокаиваться.

Андрей привёл к ней сына. Привёл, чтобы познакомить со своей девушкой. Ну разве это не признание в любви по-Вербински? И хоть Лиза именно сегодня ждала его с мыслями о другом, она не расстроилась. Нет. Ведь поступок Андрея лучше всяких слов рассказал Лизе о его отношении к ней. Это не первый его поступок, но почему-то самый волнующий.