Оперативная эскадра «Нибелунг»

Караван из восемнадцати купеческих судов и трех танкеров отошел от Барти с большой помпой. Принц выдал всем торговым компаниям, что отправили свои грузовики в рейс, разрешение на поставку оружия и материалов для королевского флота. В случае успеха это позволяло им получить неплохой доход, а командам высокие премиальные. По этому случаю матросы неплохо погуляли в Миладе накануне отправления, а официальные лица и представители торговых компаний делились с медиа своим оптимизмом по поводу прорыва блокады и возвращения экономики Барти в нормальное русло. Всё это по больше части было пустым трёпом с целью успокоить общественность.

С точки зрения Ивора слабым звеном группы «карибу» являлись три танкера. Во-первых это могло навести потенциального шпиона на некоторые мысли о предполагаемом маршруте конвоя. Но больше всего Ивора беспокоила лояльность их экипажей. На торговых кораблях отправились добровольцы и они понимали во имя чего рискуют, а вот команды танкеров даже после обещанных премиальных согласились на дело с большой неохотой.

Принц поставил представителей обеих компаний перед жестким выбором, причем переложить решение на центральный офис они не могли — связь с другими мирами оставалась закрытой. И хотя в конце концов, менеджеры согласились на необычный фрахт, Ивор не мог вполне доверять чужакам. Ему очень хотелось прихватить танкеры с собой, с быстрой группой, чтобы присматривать за ними. Но это разрушило бы всю идею разделения флотилии на быстрых и медленных. Пришлось ограничился тем, чтобы приставить к каждому танкеру по офицеру флота и морскому пехотинцу. Однако лишних офицеров у него не имелось, а новички могли налажать. Так что поводов для беспокойства хватало.

Шумиха с отлетом конвоя стала, однако, хорошим прикрытием для скрытного отхода группы быстроходных кораблей. Всё внимание было привлечено к орбите Барти, в то время как «Нибелунг» и его подопечные отправились без шумихи от Алабая. Вдобавок агенты маркиза Горского распустили слух о манёврах возрожденного флота на границах системы, и несколько тюремных кораблей действительно летали там, передавая на Барти фальшивые доклады о ходе учений. Ни журналисты, ни потенциальные шпионы не могли отследить эскадру, и уж тем более узнать, что её вектор выхода из системы не совпадает с караваном торговцев.

— Все корабли группы сообщают о готовности к переходу, — сообщил Коллинз. — Неисправностей не обнаружено.

Помимо собственно эскадры «Нибелунг» (включая невооруженный «Миллбанк»), в быструю группу входило пять тюремных кораблей, полных заключенными, а также три быстроходных торговца — «Меркурий», «Кассандра» и «Саламанка», зафрахтованные короной для доставки боеприпасов, оборудования и запчастей. Всего кораблей и судов получалось тринадцать. Суеверные матросы считали число проклятым и пророчили миссии неудачу. Оживились недоброжелатели, обиженные, все кто до этого держал язык за зубами, не желая идти против течения. Впрочем, теперь такие оказались в меньшинстве.

Ивор суеверным не был. Его и без мистики много что беспокоило. Он впервые командовал целой эскадрой в реальном полете. И хотя уже свыкся со своей новой должностью, но одно дело разработка плана, совещания, суета подготовки, отработка возможных действий на симуляторах, и совсем другое реальное управление соединением кораблей. Ощущение было необычным. И напряжение тоже. И не только у Ивора.

Теперь все службы «Нибелунга» — навигация, связь, ОКП, радиотехническая разведка — работали не только на рейдер, но фактически стали штабом для всей группы. Даже простейший маневр разгона и ухода в гипер требовал синхронизации. А в любом подобном соединении всегда равнялись по отстающему. И если у кого-то возникнут проблемы, остальные вынуждены будут ждать.

Дело осложнялось тем, что большинство его людей ещё и на «Нибелунге» как следует не освоились, а на их плечи возложили ответственность за одиннадцать других бортов.

Не удивительно, что Ивор нервничал.

— Скорость восемьсот шестьдесят, сто, — сообщил репитер.

— Вектор расчетный, — доложил навигатор. — Поправок не требуется.

— Синхронизировать вектора группы, выставить таймеры.

— Скорость восемьсот шестьдесят, двести, — сообщил репитер.

— Векторы синхронизированы, таймеры выставлены, — доложил навигатор Ли.

Наставления по тактике не предусматривали какого-то особого построения боевых кораблей. Стрельба с гиперфазой позволяла боеголовке торпеды выскочить в любом месте с любого направления, а дистанция эффективной торпедной атаки с применением ИРЛ боеголовки составляла несколько сотен километров. В такой ситуации корабли не могли защитить друг друга и выстроить какой-то оборонительный ордер. Поэтому им требовалось лишь держаться не слишком далеко, чтобы сократить задержку в передаче сигнала, но и не слишком близко, чтобы не попасть под концентрированный огонь. В теории они могли бы рассредоточиться ещё больше, но слабые возможности вспомогательных крейсеров требовали создания информационной сети с лидерством «Нибелунга».