Оперативный простор

– Вот оно как, – протянул начальник отделения. – Так может это ты… того…

– Договаривай, – нахмурился я.

– Ну в том смысле, что если всё было так, как ты рассказываешь, и Хвылину убили, так может – это твоих рук дело, а? – с вызовом посмотрел на меня милиционер.

– Слышь, Иджилов, – неожиданно вступился за меня Шуляк. – Ты говори, да не заговаривайся!

– Спелись, да? – ехидно сказал Иджилов.

– Вечно у вас в угрозыске рука руку моет… Короче, Быстров: я долго и внимательно тебя слушал, но ты меня ни капли не убедил. Слишком много «если» и притянуто за уши. Для меня в смерти гражданки Хвылиной всё ясно и понятно: типичное самоубийство, барышня наложила на себя руки после гибели любимого человека. На этом точка.

– Хорошо. – Я встал. – Спасибо за угощение, товарищ Иджилов. Не знаю, сколько оно стоит, но, надеюсь, этого хватит.

Я вынул несколько банкнот и положил перед ним.

– За сим до свидания. Вынужден откланяться.

Шуляк догнал меня на улице.

– Притормози, Жора!

Он преградил мне дорогу, я остановился.

– Какого лешего, ты так кипятишься! – сбивающимся тоном заговорил Шуляк. – Капризничаешь, как беременная институтка!

– А ты что – не понял? – с горечью воскликнул я. – Иджилову на всё наплевать. Даже если история шита белыми нитками, он всё равно задницу от места не оторвёт, чтобы проверить. Таких гнать надо поганой метлой из органов! А ещё лучше – посадить, чтобы другим неповадно было.

– Экий ты шустрый! – разозлился Шуляк.

– Выгнать, посадить…

– А что, скажешь я не прав?

– Прав, – смутился Шуляк.

– Тогда в чём дело?

– В том, что с Иджиловым мы ещё разберёмся… Ты ведь на квартиру Хвылиных сейчас намылился. Хочешь втихаря обыск провернуть и соседей допросить? Что, угадал?

– Угадал, – подтвердил я.

Если милиция откровенно забила на расследование смерти Хвылиной, выбора у меня всё равно не оставалось. Женщину убрали не случайно, наверняка это как-то связано с убийством её мужа, и все ниточки должны привести к пауку, который сплёл эту паутину, в которой запуталась моя семья.

Ну, а то, что действовать придётся одному – меня не смущало. Лучше я буду рыть с чувством, с толком, с расстановкой – чем пущу на самотёк.

– Не будешь возражать, если я тебе помогу?

– внезапно спросил Шуляк.

– Ты… ты это серьёзно? – поразился я.

– А что тут такого? – в свою очередь удивился он. – Ты нам помог, должен же я отплатить тебе той же монетой. Или у тебя уже сложилось предвзятое мнение о петроградской милиции и уголовном розыске?

– Иди ты! – улыбнулся я.

– Давно бы так! – просиял Шуляк. – Показывай адрес, Жора.

На душе у меня потеплело. Всё-таки чувство локтя – сильное чувство. Ты не один, у тебя крепкая поддержка товарищей, которые делают с тобой одно дело, всегда выручат и придут на помощь.

Даже серый непогожий денёк почему-то стал светлее.

Мы пошагали к дому ныне покойных Хвылиных.

– Как Серёга Кондратьев – поймал Лёньку Пантелеева? – задал мучивший меня вопрос я. – Ищет пока. Мы по наводке Борща прошерстили квартиры и малины, где могла засесть его сеструха. Наловили кучу всякой шушеры, но Лёнька как в воду канул. Правда, есть ещё пара неотработанных местечек – ими сегодня-завтра займутся, – сообщил последние новости Шуляк. – Ничего, сколько верёвочке не виться, а конец всё равно будет.

– Будет! – кивнул я. – Я в вас верю, мужики. Вы его обязательно поймаете.

– Конечно, поймаем. Для нас это дело принципа.

Слово за слово, мы оказались возле нужного дома.

– Делаем так, – предложил я. – У тебя документы петроградского губрозыска – поэтому начни поквартирник…

– Чего-чего? – замигал он.

– Поквартирный обход, – пояснил я, снова ругая себя за то, что не слежу за языком и употребляю термины, которые ещё не входу.

– Это в ваших краях так его называют? – хмыкнул Шуляк.

– Ага.

– Хм… занятное выражение. Надо будет ребятам сказать, им тоже понравится.

– Да без проблем, – легко согласился я, невольно обогатив профессиональный лексикон петроградских коллег.

– Значит, я пока делаю поквартирник – а ты чем займёшься?

– А у меня самое сладкое… Можно сказать, десерт – пошманаю квартиру Хвылиных.

– Что рассчитываешь там найти?

– Хвылина могла вести дневник. Будет большой удачей, если я его найду, – гипотеза, конечна, была шаткой, но я хватался за любые возможности.

– Как собираешься попасть внутрь? – в Шуляке проснулся профессиональный интерес.

– Ты точно уверен, что хочешь это знать? – усмехнулся я.

Шуляк улыбнулся:

– Мог бы не спрашивать. Будем считать, что ты снова увидел незапертую дверь.

– Так и есть! – подтвердил я. – Шёл себе шёл, вдруг вижу – дверь открыта. Думаю, непорядок… Заглянул, чтобы проверить. Да, у тебя случайно нет при себе чего-то вроде английской булавки?

– Совершенно случайно есть и как раз английская булавка. Мама, чтобы не сглазили, к кепке прикалывает, – немного смутился он.

– Мама есть мама. Одолжишь ненадолго?

– Да хоть навсегда.

Мы подошли к чёрному входу дома, немного постояли. Как известно, хорошая работа всегда начинается с перекура.

– Не передумал ещё? – мрачно спросил Шуляк.

– Попал в колесо – пищи, но беги, – ответил я поговоркой.