Операции английского флота в мировую войну

В течение января последовали соответствующие переговоры. Они носили вполне дружественный характер, так как каждая из сторон вполне сознавала взаимные затруднения; в результате мы пришли к следующему соглашению: в случае захвата одного из проданных судов, дело о захвате подлежало рассмотрению в призовом суде, причем мы обязывались, во избежание причинения убытков судовладельцам, принимать груз по той цене, по которой была заключена сделка с Германией.

Однако, подобный способ разрешения спора не был обязательным для Франции. Она смотрела на дело иначе, и 24 января, еще до конца переговоров, французское морское министерство сообщило, что им отдано приказание начальнику Западного патруля в случае появления парохода Дациа задержать его. Для нас приказание французского министра являлось весьма удобным выходом из положения. Западный патруль к этому времени состоял из шести французских и трех английских крейсеров, и все шансы были за то, что пароход попадет в руки французов. Так в конце концов и случилось.

Правительство США убедилось в искренности наших желаний охранить по мере сил и возможности интересы нейтральных государств, и инцидент с пароходом Дация сыграл, конечно, не ту роль, на которую рассчитывали немцы.

Протест из Вашингтона по поводу декларации о подводной войне не заставил себя ждать. В ноте от 12 февраля американское правительство предупреждало Берлин, что право воюющего по отношению к нейтральным судам в открытом море ограничивается правом их осмотра в том случае, если блокада лишь объявлена, но не проводится им действительно в жизнь. Нападение же и уничтожение всякого судна, находящегося в открытом море, хотя бы и в запрещенной зоне, но без предварительного выяснения, что судно принадлежит воюющей стороне или что груз его составляет контрабанду, является столь необычным актом, что правительство Штатов не склонно верить в возможность применения мер, объявленных германским правительством. В случае же осуществления объявленных мер американское правительство будет считать эти меры грубым нарушением нейтральных прав, при котором сохранение дружественных отношений между обоими государствами неизбежно встретит большие затруднения.

В своем уклончивом ответе от 17 февраля, т. е. накануне того дня, когда объявление о военной зоне вступало в силу, Германия ссылалась на злоупотребление нейтральным флагом и поднимала вопрос о вооружении нами коммерческих судов. Последнее обстоятельство, по ее мнению, делало невозможным осмотр судов — невозможным для подводных лодок — единственного средства борьбы на море, которое у нее оставалось.

В основном германский ответ базировался на двух доводах. Из них первым было то, что перевозка нейтральными судами грузов, составляющих контрабанду, является актом незаконной торговли, и вторым, что попытка уморить противника голодом есть незаконный способ ведения войны. Поэтому, пока нейтральные государства не заявят протест против вмешательства Англии в дело снабжения Германии продовольствием, она будет бороться против контрабандной торговли всеми имеющимися в ее распоряжении легальными и нелегальными способами и средствами.

Главная ошибка в ответе немцев заключалась в том, что мы не считали продовольствие контрабандой. Правда, когда 20 августа были получены сведения о том, что германское правительство взяло в свои руки контроль над продовольствием, по флоту был отдан приказ задерживать продовольственные грузы. Этот приказ отменен не был, но с тех пор, как выяснилось, что полученные сведения ошибочны, не было ни одного случая разбора призовым судом дела о задержании парохода с продовольствием, за исключением случаев, когда пароход шел в неприятельский порт. Такие суда направлялись в наши порты. Груз выгружался для нас, и если он не доходил до противника, то нейтральные государства от этого не страдали, так как получали полную стоимость своего товара. Подобный метод имел прецеденты в прошлом. Мы применяли его по отношению к Америке в период войн французской революции. В те времена спорный вопрос о том — является ли продовольствие контрабандой — получил компромиссное решение, не вызывавшее никаких трений между нами и Америкой.

Франция тогда, конечно, протестовала, но Америка весьма энергично отстаивала право продавать свои продукты не там, где ей указывают, а там, где она этого желает. Отношения между ними обострились до крайности и грозили закончиться войной, подобно тому как в наше время обострились отношения между той же Америкой и Германией. Поэтому со всех точек зрения принятая нами система обещала благоприятные результаты, в особенности благодаря тому, что в эту войну мы имели гораздо большую возможность добиться компромисса, чем когда либо раньше, ибо вследствие нашего контроля над рынком морского страхования нейтралам стало очень трудно страховать от военного риска суда, совершавшие рейсы через кишевшее минами Северное море.