Операция «Альфа»

И тут резко стало темнеть. Дрон, занятый своими делами, даже не сразу отреагировал, а когда заметил и поднял взгляд, с губ его сорвалось короткое, но емкое ругательство: небо стремительно заполнялось грозовыми тучами самого мрачного и зловещего вида. Цвет у туч был обычный – от свинцово-серого до иссиня-черного, без тревожных фиолетовых оттенков, а это значило, что гроза обычная, не та, что с ядовитым дождем. Вот только от этого было ни разу не легче: при такой концентрации сероводорода в воздухе одного завалящего грозового разряда хватит, чтобы все вокруг буквально заполыхало, как в адской доменной печи. А с огнем он уже ничего поделать не сможет. Более того – сгорит в нем столь же легко, как любой из экипажа «Адмирала Макарова», потому что огонь этот будет вовсе не аномального, а самого что ни на есть природного происхождения.

Отчаянию осталось совсем чуть-чуть, чтобы захватить сознание сувайвора, когда его взгляд наткнулся на двоих пребывающих в растерянности фризеров. На них не действовал ядовитый газ, но они понятия не имели, как и чем могут помочь в сложившейся аховой ситуации. Зато в этот самый момент идея на сей счет пришла в голову Дрону. Он едва успел переслать обоим Измененным мыслеобраз-приказ – что сделать прямо сейчас. К счастью, фризеры обладали быстрой реакцией и были хорошими исполнителями. Коль скоро Посвященный назначил сувайворов старшими в команде, значит, они имеют полное право отдавать приказы, и подчиняться им надо мгновенно, четко и без разговоров. Сами не до конца понимая зачем, фризеры, объединив свою энергетику, совместными усилиями создали вокруг фрегата зону напрочь замороженного воздуха, круче, чем лютой зимой в Антарктиде. Слой мороза был тонкий, самого корабля и воды не касался. Только некоторые особо ретивые волны, вздымая свои пенные шапки выше других, попадали в зону воздействия Измененных и осыпались осколками льда. К счастью, оба фризера были Измененными второй ступени, но даже их общих усилий едва-едва хватило, чтобы накрыть защитной оболочкой весь фрегат.

Между тем тучи оккупировали уже весь небосвод, и тут же, словно дождавшись этого мгновения, грозовой сумрак разрезал ослепительный грозовой разряд. Его сопровождал такой грохот, словно раскололась сама реальность… А следом вокруг полыхнуло, да так, что любые слова об адском пламени показались бы жалкими и бессильными, не способными передать весь ужас и мощь творящегося вокруг светопреставления. Корабль словно попал в мир, состоящий из одного лишь огня. Фрегат и маленький участочек моря под ним выглядели клочком иной реальности, которой абсолютно не место в этой пламенной преисподней.

Экипаж «Адмирала Макарова», который не был задействован непосредственно в управлении кораблем, оцепенев от ужаса, наблюдал ту жуть, что творилась вокруг, бессильный хоть как-то повлиять на происходящее. А спасали всех от мучительной смерти те, кто к экипажу не принадлежал: Дрон и «химик» Лир, очищающие воздух от сероводорода, и двое фризеров, удерживающие морозный щит. Все четверо работали почти на пределе своих возможностей и понимали, что предел этот не за горами.

И лучше других это понимал сувайвор, находящийся в ментальном контакте с Измененными и со всех точек зрения представляющий масштаб бедствия. Единственное, чего он не знал, сколько еще они смогут продержаться в таком режиме, правда, не приходилось сомневаться, что совсем недолго…

Именно в этот момент в мозг Дрона с лихорадочной поспешностью стали поступать мыслеобразы от находящегося в батискафе Шахматиста. Те самые, которых Дрон и ждал, – о точках, куда нужно сбрасывать глубинные бомбы… Те… и все же не совсем. И по мере того как до него доходила суть получаемой информации, возникший в груди холод делался все сильнее.

Глава 14. Майкл Дикон

США. Центр Годдарда

– Какого черта, Алекс?! Откуда ты здесь?!

Уже отстегнутый от кушетки, я растираю онемевшие запястья и лодыжки и, стараясь не сильно кривиться от боли во всем теле, пытаюсь утолить сжигающую меня изнутри дикую жажду информации, хотя, Бог свидетель, ее на меня за последние несколько часов и так обрушилось выше крыши. Но вопросов меньше не становится. Скорее, наоборот. Только вот ответы я получаю в куда как более скромном количестве. А когда от понимания ситуации напрямую зависит выживание, причем не только мое, такое положение дел дико напрягает.

Судя по взгляду Рихтера, он вполне меня понимает. Вздыхает и начинает говорить: