Операция без выстрела

«Долго добирался, поэтому только недавно попал к референту связи. Отнесся ко мне с доверием. Дениса, окружного проводника на Золочевщине, не видел. Говорят, погиб где-то в Карпатах. Сокира пока не проявляет своих намерений, посмотрим, как поведет себя дальше. Референт связи поместил меня в своем бункере, потому что отдельного еще не имею. Его хочет забрать к себе Песня. Надо, наверное, готовиться к операции».

— Есть над чем поломать голову, — вздохнул начальник управления, подчеркивая отдельные слова в Миколином послании. — А хуже всего то, что мы не знаем, где именно находится Мамчур и референт связи.

— Да, об этом можно только догадываться, — согласился майор. — Записка лежала в пункте связи-2, неподалеку от села Зозуля.

— А кто скрывается под кличкой Песня? Это вам известно?

— Один из руководителей ОУН — Полтава. Возглавляет технический центр. К сожалению, информация о нем у нас еще неполная.

— Что ж, и за это Мамчуру спасибо, — сказал полковник, возвращая Кротенко Миколино письмо. — Пусть немного осмотрится, привыкнет к обстановке. Видно, нелегко ему там приходится.

— Как быть с операцией, товарищ полковник? — спросил майор.

— Готовьте людей, — ответил Соколюк. — И ждите Миколиного сигнала.

Через две недели Петро Федорович получил новую записку, оставленную на том же пункте связи:

«Свадьба откладывается, хворал жених. Я тороплюсь. Сестра объяснит все подробней».

Кротенко объяснил Миколино послание Соколюку:

— «Жених» — эсбист окружного провода Данила, а «сестра» — пункт связи-3, — сказал Петро Федорович. — Из-за отсутствия эсбиста операция откладывается.

— Вы проведали «сестру»? — на ходу осваивая терминологию, поинтересовался полковник.

— Да, но проверка этого пункта связи ничего не дала. Видно, Мамчур не смог им воспользоваться.

— Жаль, — покачал головой начальник управления. — А как люди, которые будут принимать участие в операции?

— В полной готовности, — ответил майор. — Слово за Мамчуром.

Следующее сообщение, которое пришло в начале августа, тоже не стало ожидаемым сигналом. Микола писал, что у него все в порядке, он перешел в распоряжение Песни. Сокиру куда-то забрали, и он боится, что тот обнаружит свои настроения. Просил наведываться к пункту связи-3.

Прошло еще несколько дней, и вот наконец долгожданная информация:

«Собираются гости. Приглашаем на свадьбу 13 числа. Приезжайте обязательно. Меня не застанете — я отправляюсь на похороны».

На пункте связи-3 нашли схему расположения бандитов. Они сосредоточивались в Подкаменском районе[21], на хуторе Погорелое, который прилегал к балке Гнилая Липа.

Когда план операции был утвержден, чекисты с «ястребками» и пограничниками сосредоточились неподалеку от Подкаменья.

К вечеру приехал Кротенко. Начальник райотдела государственной безопасности майор Коваленко доложил, что уже проведены маневры с целью усыпить бдительность бандитов, которых пособники могли предупредить о сборе чекистов. Чтобы сбить с толку врага, еще днем несколько машин двигалось в Подкаменье по дороге на Броды. Остановились на хуторе Зенки возле магазина. Лейтенант Воронюк спросил людей, которые стояли в очереди, как лучше проехать на Шумск.

— У нас есть сведения, — продолжал Коваленко, — что местный продавец связан с националистами. Мы приберегли его именно на такой случай. Оуновец передаст бандитам, будто чекисты подались в Шумские леса, и националисты этой ночью не будут нас ждать. С наступлением темноты машины другой дорогой вернутся на место.

— Это хорошо, — похвалил действия коллеги майор Кротенко. Он чиркнул спичкой, глянул на часы. — Пора двигаться, ведь до хутора не ближний свет.

Машины с бойцами проехали километров двадцать и остановились в заранее условленном месте. Люди вышли из машины, построились в колонну. До хутора осталось километров десять. Путь пролегал лесом, который охватывал Погорелое и тянулся далеко на север.

С Карпат подул влажный ветер, где-то загремело. Черные тяжелые тучи проглотили луну, и стало темно. Но проводник уверенно вел колонну сквозь лесные заросли, минуя неудобные для перехода места.

Когда бойцы, не останавливаясь, одолели половину пути, начался дождь.

— Еще далеко? — спросил проводника Кротенко.

— Километров пять. Не больше часа ходу.

При вспышках молний они спустились в лощину, пробрались низом, но и здесь донимал ветер. Наконец дождь превратился в ливень. Гроза крепчала, тяжелые струи больно секли лицо.

— Промок до нитки, — пожаловался майору лейтенант Воронюк.