Операция Двойник – Тайны рейса МН17

Украина в планах Вашингтона занимала важное место. Посадив в Киеве проамериканский марионеточный режим, США получали бы мощный инструмент для давления на наше руководство. Ни для кого не секрет, что большая часть голубого топлива, поставляемого из России в Европу, проходит именно по ней. В случае его несговорчивости в том или ином вопросе газовый вентиль можно будет под каким-нибудь надуманным предлогом перекрыть. Отсекая Европу от дешевого российского газа, США одновременно подрезали крылья своему давнему конкуренту. Ведь именно ЕС, а не Китай является главным экономическим соперником Штатов. Но подчинить себе, сделать подконтрольной власть в Незалежной никак не получалось. Слишком сильны были здесь позиции Партии регионов. Первый «свой» президент Ющенко вынужден был делить власть с кабинетом министров, который возглавлял его конкурент Янукович. Ставка на Юлию Тимошенко тоже не сработала. Непонятливый украинский электорат ни в какую не хотел голосовать за правильного кандидата. На выборах 2010 года она проиграла тому же Януковичу. Чтобы не искушать судьбу, после победы новый президент отправил соперницу на тюремные нары, надолго выключив из большой политики. Пророссийским политиком я бы его не назвал. Скорее, он действовал сугубо в интересах украинского государства, экономика которого, крепко завязанная тысячами связей с «большим братом», требовала ориентации на Восток, а не на Запад, как желали бы украинские националисты. Соглашение об ассоциации между Украиной и Европейским союзом, подготавливаемое еще президентом Ющенко, Янукович отказался подписывать именно по этой причине. Оно и стало поводом для массовых протестов в Киеве в начале 2014 года. Чем все это закончилось, мы знаем. Ему пришлось бежать из страны. Власть в ней захватили радикальные силы. Был взят курс на принудительную украинизацию, искоренение всего русского, всего того, что больше тысячелетия объединяло наши народы. «Никогда мы не будем вам братьями…» – слова молодой поэтессы Анастасии Дмитрук больно резанули по сердцу не одного меня. Между тем, посыл этого ее стихотворения на самой Украине разделяли далеко не все. Судя по выборам президента в 2010 году – меньше половины населения. Но националисты проявляли бóльшую активность, были хорошо организованы, финансировались и управлялись из-за рубежа. Очаги сопротивления новой власти, стихийно возникавшие в областных центрах, быстро подавлялись приезжими молодчиками ультраправого толка (Одесса) или успокаивались местным начальством (Харьков). Потеря контроля над главной газовой трубой – для России сюрприз крайне неприятный. Куда страшнее – внезапно появившееся у нас под боком враждебное государство.

Можно до хрипоты спорить, почему Москва не оказала тогда реальной, не на словах поддержки Януковичу. Почему не воспротивилась подписанию соглашения с оппозицией, ни к чему ее не обязавших. Возможно, наше руководство посчитало Януковича окончательно скомпрометировавшим себя политиком, сбитым летчиком. И, наверное, никто не мог даже предположить, какая вакханалия начнется в стране после его бегства. Но дело даже не в личности самого украинского президента. Пока Янукович пусть лишь юридически выполнял обязанности главы государства, у нашей страны еще был шанс восстановить мир и спокойствие на своей западной границе. Мы в любой момент могли ввести туда свои войска по его же просьбе. Казахские события показали, что даже небольшой контингент, введенный в страну, раздираемую внутренним конфликтом, моментально приводит в чувство растерявшихся силовиков, заставляет их добросовестно выполнять свои обязанности. И тогда дополнительная помощь им уже и не требуется. Они наводят порядок сами. Трагедия 2 мая в Одессе давала России на это и моральное право. Тогда, в 2014 году такая операция прошла бы намного быстрее и с гораздо меньшими жертвами, чем сейчас. Но, понимая, как к этому отнесутся в Европе, с проведением ее не торопились. После досрочных выборов президента, на которых победил Петр Порошенко, и которые мы признали, вооруженное вмешательство в украинские дела уже приравнивалось бы к полноценной агрессии. И за ним автоматически последовало бы все то, что мы видим сейчас. Шанс был упущен.