Операция "Эйва" или новые злоключения Ло'ака.

— Я в гостях, слингер ты криворукий! И устала как незнамо кто! По вине твоего перекрашенного дружка, между прочим! — раздалось ответное шипение, — Подбери хвост и сымпровизируй!

— Я обычно не импровизирую, а доверяю готовить еду маме. Этот старый проверенный рецепт достался мне от отца. — парировал Ло’ак.

— Что за шум, а драки нет? Вы снова поссорились? — раздался сонный голос от входа в кухню, и перед спорщиками предстала Туктирей, облаченная в длинную ночную рубашку до пола, украшенную принтами воительниц в матросках.

— Конечно нет, малышка! — улыбнувшись при виде взлохмаченного подростка, ответила Са'ра. — Мы тебя разбудили?

— Нет, мне просто пить захотелось! А вы чего еще не спите? — Туктирей подошла к открытому хладобоксу и взяла с боковой полки на дверце запотевшую бутылку с водой.

— Мы есть хотим, а я могу только мясо на костре поджарить! — жалобно выдал Ло’ак, потом навел обвиняющий перст на усевшуюся за стол подругу. — А эта злыдня отказывается нам готовить! Хоть ты не дай своему любимому брату умереть с голоду.

— Конечно не дам! — Туктирей улыбнулась и, привстав на носочки, чмокнула Ло’ака в щечку. Потом она повязала поверх ночной рубашки мамин фартук, поставила на плиту сковородку и достала из хладобокса огромное яйцо страуса.

— Я щас просто лопну от мимимишности! — елейным голосом протянула Са’ра. — Тук-тук, ты уже такая взрослая стала! Скоро начнешь женихов в дом водить!

— Да щас! Мы с Тейамом им быстро женилки открутим и вместо хвостов пришпандорим! Она еще маленькая! — возмущенно воскликнул Ло’ак и тут же прикрыл рот рукой, вспомнив, что остальная семья спит.

— Смотри, чтобы Аонунг твою женилку по приказу мамочки не открутил! А эта «маленькая», между прочим, жрать тебе готовит!

— Знаешь, Са’рочка, возраст женщины, которая всех критикует, называется критическим. — продолжал пикировку ушастик! – А ты готова критиковать все подряд! В зеркало погляди для начала!

— Не беси меня, Ло! У меня нервная система в хорошем состоянии, заводится с пол оборота.

Туктирей посмеивалась, вслушиваясь в привычную пикировку брата с Са’рой. Эта парочка всегда вызывала у нее некое чувство зависти к их необычно крепкой дружбе и приливы сестринской любви одновременно. Именно Ло’ака с Са’рой родители чаще всего просили присмотреть за ней с самого детства и, объективности ради, парочка никогда не филонила и не пыталась избавиться от мелкого, но весьма энергичного создания. Оба баловали ее при всякой возможности и безропотно соглашались принимать участия даже в самых невероятных затеях девочки. Помешав и посолив пышную массу на сковороде, Туктирей захихикала, отчетливо вспомнив одну из своих затей, в которой ее двенадцатилетний брат вместе с Са’рой изображали принцесс на чаепитии, устроенном девочкой. Для пущей достоверности она заставила Ло’ака нацепить на себя одно из летних платьев Кири, и они втроем цедили выдуманный чай на выдуманном приеме в выдуманном дворце в ее комнате. Нетейам, случайно заглянувший к ним, принялся было хохотать над внешним обликом брата, но уже через пять минут сидел рядом с ним, наряженный в мамино цветастое парео и широкополую женскую шляпку из плетенных сушенных стволов молодого камыша.

Яйцо на большой сковороде аппетитно шкворчало и окончательно побелело. Тонкие полоски бекона по краям яичного круга сжимались, делясь излишками жира с белоснежной «соседкой». Девочка металлической лопаткой разделила яичницу пополам и через минуту перед двумя оголодавшими носами стояли две парящие тарелки, вызывающие своими ароматом водопады слюноотделения. Брат с жадностью накинулся на еду, и его слова благодарности разобрать было уже невозможно из-за набитого рта. Са’ра крепко обняла девочку и, чмокнув ее в лоб, искренне поблагодарила повара, клятвенно пообещав, что уберется на кухне после позднего ужина. Тук, пожелав парочке приятного аппетита и заодно спокойной ночи, отправилась на боковую. Спустя тридцать минут лишь легкий аромат жареного бекона витал по опустевшей, сверкающей чистотой кухне.

***