Операция 'Экзосет'

Габриель положила трубку. В этот момент она ненавидела Фергюсона так, как никого другого в своей жизни. Рауль Монтера вдруг резко вскрикнул. Она бросилась в спальню.

Этот сон был таким реальным, каких он еще никогда не видел. Он летел в самолете, который превратился в решето. В фюзеляже зияли огромные дыры. Он даже слышал, как дребезжат оторванные куски обшивки, и чувствовал запах горящего масла и дыма. В панике он пытался открыть плексигласовый колпак, но не мог.

- Боже милостивый, не дай мне сгореть! - шептал он.

Колпак наконец слетел. Его пальцы были в крови. Он начал выбираться из кабины, но его вдруг накрыла большая черная тень. Он поднял голову и увидел огромного орла, который стремительно пикировал на него, выпустив острые блестящие когти. Еще мгновение - и когти вонзятся в его тело. Он закричал от ужаса и проснулся. Над ним склонилась Габриель.

* * *

Они сидели вдвоем в большой ванне, друг против друга, и пили чай из тонких фарфоровых чашек. Монтера курил сигарету.

- Чай превосходный, - сказал он.

- Для тебя чай намного полезнее, чем кофе.

- Все, с этого момента кофе для меня не существует.

- Орел снижается. Остается сделать только одно.

- Что именно?

- Ты сам сказал. Опустить закрылки, "тормознуть". Даже орел может промахнуться.

- Великолепно! Из тебя получился бы отличный летчик. - Он встал и потянулся за полотенцем. - Что будем делать дальше?

- Я бы еще раз хотела посмотреть этот спектакль - "Кошки".

- Билеты достать невозможно. - Монтера стал одеваться.

- Считай, что это вызов тебе.

- Принимаю. А потом - ужин, хорошо?

- Хорошо. У "Дафны". Сегодня мне хочется французской кухни. И закажи отдельную кабинку.

- Как вам будет угодно, сеньорита, - галантно ответил он по-испански.

Когда Монтера надевал свою летную куртку, из кармана выпал бумажник. Среди высыпавшихся из него бумаг оказалась небольшая фотография. Габриель подняла ее. На снимке была женщина, сидевшая на стуле с прямой спинкой. Тщательно причесанные волосы, несколько надменное лицо аристократки. Рядом с ней стояла высокая девочка в белом платье, с большими черными глазами.

- Какая красивая! - воскликнула Габриель. - Она похожа на тебя. А с твоей мамой, кажется, трудно иметь дело.

- Трудно иметь дело с доньей Еленой де Монтерой? О нет! Не всегда. Только в большинстве случаев.

- Ладно, отправляйся! - Она собрала выпавшие бумаги, сложила их обратно в бумажник и протянула ему. - У меня еще много дел.

Он улыбнулся, шагнул к двери, но остановился. Когда он обернулся, улыбки уже не было. Он смотрел на нее серьезно и даже чуть-чуть печально. Габриель подумала, что он какой-то беззащитный в своей черной рубашке с расстегнутым воротом и в старенькой кожаной куртке.

- Ты в самом деле выглядишь роскошно, - сказала она.

- Я полжизни провел в воздухе, но ничего там не нашел.

- Теперь у тебя есть я.

- Да, и вот что я хочу тебе сказать... - Рауль опустился на одно колено рядом с ванной. - Как ты думаешь, не согласилась бы ты выйти замуж за одного немолодого летчика, который считает, что стал слишком стар, чтобы летать, и поэтому отличается несносным характером?

В ее глазах появились слезы. Она поцеловала его, потом оттолкнула от себя.

- Ну иди же! Отправляйся!

- Иду. - Монтера достал из бумажника фотографию. - Оставь ее у себя.

Дверь за ним закрылась. Габриель осталась одна. Из ее глаз катились слезы. Она думала о Фергюсоне и желала, чтобы он умер.

* * *

Фергюсон сидел за столом у себя в квартире на Кавендиш-сквер вместе с Фоксом, когда дверь распахнулась и в комнату ворвался Вильерс, оттолкнув в сторону Кима, прежде чем тот успел доложить о нем.

- А, Тони, дорогой мой, ты, кажется, чем-то возбужден? - добродушно спросил Фергюсон.

- Что происходит между Габриель и этим аргентинцем Монтерой? - выпалил Вильерс. - Я следил за ним вчера вечером, так что не пытайтесь ничего отрицать. Она что, работает на вас?

- А это не твое дело, Тони, - ответил Фергюсон гак же добродушно. - Да и она тоже теперь не твоя.

Вильерс закурил и подошел к окну.

- Ладно, я понял. Но могу я хотя бы поинтересоваться? В прошлый раз, когда она делала для вас работу в Берлине, ее чуть не утопили в канале.

- Но ведь не утопили же, - возразил Фергюсон. - А все потому, что ты, мой дорогой Тони, появился вовремя, как всегда. Но с Монтерой - это так, мелочи. Она просто постарается достать кое-какую полезную информацию о положении в районе Фолклендов, вот и все.

- Каким образом, уложив его с собой в постель?

- Тебя это не касается, Тони. Тебе и без того есть о чем побеспокоиться. Я для тебя припас более важную новость.

Гарри Фокс протянул ему через стол телеграмму.

- Они отзывают вас из отпуска, Тони. Вы должны немедленно явиться в Герефорд.

В Бредбери-Лайнз, под Герефордом, находился штаб двадцать второго полка специальной воздушной службы.

- Но почему, черт возьми?

Фергюсон вздохнул и снял очки.

- Очень просто, Тони. Я полагаю, что ты отправишься на войну гораздо раньше, чем ты думаешь.

* * *

В своей квартире на Белгрейв-сквер Рауль Монтера сжимал в руке телефонную трубку, с ужасом слушая то, что говорил ему посол.