Операция Энтеббе

Бжезинский, 48-летний профессор, читавший курс международных отношений в Колумбийском университете (откуда вышли многие политические деятели США), анализировал создавшуюся ситуацию с тонкостью иезуита. Как католик, он был чувствителен к дилемме, стоявшей перед Израилем. Разговор за столом вертелся вокруг общих проблем борьбы с терроризмом. О конкретных мерах правительства не было и речи: ни план А, теперь уже практически отброшенный, ни план Б, еще сырой, но уже движущийся к завершению, ни тем более операция "Молния" даже не упоминались. Тем не менее к концу обеда у Бжезинского создалось впечатление, что израильтяне прекрасно умеют сообщать то, что считают нужным, не раскрывая при этом своих секретов. Однако истинный смысл этого разговора стал ему окончательно ясен только рано утром в воскресенье, когда он позвонил в Нью-Йорк домой и услышал о рейде в Энтеббе. Теперь застольная дискуссия о различных способах покончить с мировым терроризмом приобрела совершенно новое значение. В тот памятный вечер Бжезинский говорил об опасениях США, что величайшей угрозой для человечества в последующее десятилетие станет усовершенствованная технология, доступная для маленьких групп фанатиков-самоубийц. Дымящиеся бомбы анархистов — утеха карикатуристов прошлого столетия — вскоре появятся в эквивалентном ядерном исполнении. Министр обороны Перес оптимистически говорил о контрмерах, которые могли бы изменить ситуацию, если бы нации сотрудничали перед лицом подобной угрозы.

"Потрясающее самообладание, — сказал Дениэль Мойнихен, темпераментный представитель США в ООН. По счастливой случайности он также находился в это время в Израиле и обедал в пятницу вместе с членом специальной комиссии Игалом Аллоном. — Аллон долго разговаривал со мной, уже после того как мы выпили кофе; он отдыхал в своем кресле, совершенно, казалось, не интересуясь тем, что происходит в мире. Если его целью было удержать утечку информации о том, что планировалось на самом деле, он вполне в этом преуспел".

Существовало ли в действительности намерение ввести в заблуждение весь мир и похитителей, пока готовилась операция "Молния"?

"Нет, потому что, как это ни было опасно, даже при самом вылете освободительного отряда приказ еще не был отдан. Самолеты уже были в воздухе, а приказа выступать все еще не было, потому что переговоры могли оказаться успешными. Между тем каждая потерянная минута означала расходование тонн драгоценного горючего; каждую минуту ситуация в Энтеббе могла измениться". Таково мнение Мойнихена.

Тщательный разбор последних приготовлений подтверждает его правоту. Специальная комиссия, разрабатывая планы А и Б, применила методы руководства в кризисной ситуации. Генеральный штаб как военная организация сосредоточился на плане Б. В Израиле не существует никаких барьеров, препятствующих военным обращаться к высшему руководству через голову своих начальников. Такая система связей, быть может, единственно возможная в израильской "семейной обстановке", позволяет довести любую идею до высших руководителей страны; однако существует неофициальное предупреждение: Боже упаси занимать время начальника генерального штаба просьбами о мороженом и холодильниках.

За эти дни были выдвинуты и практически осуществимые планы. Наиболее интересные были разбиты на части; над каждой частью в отдельных комнатах работали офицеры разведки. Ни одна комната не знала, что делается в других.

Ячейка разведки, которая занималась изучением и планированием, понятия не имела о том, зачем, например, понадобилось изучать передвижения президента Амина. Одна ячейка составляла данные об обычном расписании Большого Папы. Другая изучала только виды транспорта, которыми он пользовался. После того как операция "Молния", была завершена, пронесся слух, что десантники захватили с собой чучело Иди Амина в черном "Мерседесе", который катил впереди всех, чтобы обмануть угандийскую стражу. (Такой план существовал, но был отвергнут как слишком рискованный).

Большой Папа стал объектом такого же тщательного изучения, как и террористы. Очень подробные доклады, составленные в начале 70-х годов Иерухамом Амитаем об интересе Амина к авиации, имели последствие: были запрошены все пилоты, служившие инструкторами в Уганде. Они представили отчеты: сюда вошли рассказы о том, как Амин требовал себе пилотов типа японских камикадзе, "Фантомы", чтобы сбросить бомбы на президента Танганьики Ньерере, "на эту шлюху, которая распространяет мерзкие венерические болезни по всей Африке", и крошечный самолет для своего девятилетнего сына, чтобы тот мог летать в нем "не выше деревьев и очень медленно".