Операция «Эпсилон»

Сумка с фотоаппаратом, как оказалось, лежала в кузове автомобиля на виду, поэтому Лазарев находился на улице не долго – минуты три. Воздух, пропущенный через влажную ткань, был неприятно холодным. Прежнего «цементного» запаха Сергей не почувствовал, но уловил слабый душок горелой травы или дерева. Когда, возвращаясь, он поднялся на крыльцо, то дверь чуть приоткрылась и показался Михаил: одной рукой он прижимал к лицу полотенце, а второй приставил к стене веник.

– Сергей, смахни с себя пепел, отряхнись хорошенько, – сказал он. – Веник оставь здесь.

Дверь закрылась. Лазарев сделал всё, как просили.

Зайдя внутрь, услышал:

– Обувь вытри хорошо и не разувайся – сейчас всё равно выходить всем. Вот… надень.

Перед дверью уже была постелена мокрая тряпка, положен мешок для дыхательных повязок, а Михаил протягивал Сергею бахилы. Директор, похоже, и сам собирался выйти наружу: он был одет, а рядом в ожидании стояла Дарья с лоскутом такни и дождевиком.

– Как там? – спросил Михаил.

– Ничего, – Сергей взял у него комки бахил. – А вы что, туда?

– Да, надо. Ты не растрясывай тут особо, – он отвернулся от Лазарева: – Мужики, собирайтесь тоже. Дашуля, и ты. Сейчас я по-быстрому – и поедем.

Директорское «по-быстрому» оказалось долгим. Егеря, Заглитин и Даша уже через две минуты были одеты, так же как и Лазарев, а затем нетерпеливо то присаживались к столу, то подходили к окнам – и прошло четверть часа, прежде чем с крыльца донеслись громкие притопы и голос Михаила.

Зайдя в дом, директор, Стас и Димон сняли повязки, стараясь не трясти, и аккуратно сунули их в чёрный мусорный мешок.

– Всё готово, – объявил директор. – Сейчас сообщим Аркаше, что выезжаем – и в путь!

Он сразу же занялся радиостанцией.

Стас начал что-то рассказывать, а Димон подсел к Сергею и, указывая на сумку, спросил:

– Фотоаппарат?

Лицо его выражало хищный веснушчатый азарт.

– Да, – сухо ответил Лазарев, которому хотелось послушать Стаса.

– Покажешь, что ты там снял?

– Покажу.

– А видео есть?

– Нет. Только фотографии.

– Ну, тоже сойдёт. А скинешь мне на мобилу? У нас в машине «юсбишка» есть.

– Не получится, – помедлив, ответил Лазарев. – Формат не для мобильников.

– А… – с некоторым недоверием протянул рыжий. – А что это такое?

– Ну, как тебе объяснить? Вот видео есть «ави», есть «мп4»… слышал, да?

– А, это да. Я думал, ты про разъём говоришь.

– Нет. В моей камере специальный формат, который мобильник вряд ли раскодирует.

– Дык у меня в нём тоже камера есть, – и он, достав из куртки смартфон, сунул его Лазареву под нос.

– Нет, – отклонился Лазарев от гаджета. – В телефонах другая камера и другой формат. В моём фотоаппарате специальный.

– Может, попробуешь?

– Ну, посмотрим… потом, – отвечал Лазарев, лишь бы отвязаться от рыжего парня редкой простоты.

Пока Сергей защищал от неконтролируемого распространения свою фотографическую продукцию, директор нашёл нужную волну и связался с Большим Голоустным. Общался он с Аркадием в этот раз весьма недолго. Поинтересовался только, не поменялось ли в посёлке что-нибудь (тот ответил – нет) и сообщил, что выезжает с людьми на двух машинах. После этого посмотрел на часы: они показывали 18:15.

– Стас, с тобой мы свяжемся в двадцать ноль-ноль. Держи радиостанцию наготове.

Тот кивнул, подходя к директору.

– Пора! До темноты должны успеть. Надевайте повязки, берите две-три штуки запасных.

Когда все были вроде бы снаряжены в путь, Михаил обвёл всех взглядом.

– Так… все в намордниках. Смотрите, чтобы воздух не подсасывало через складки. Дашуля, может, тебе покрепче затянуть? Шурик, проверь у неё, подтяни. Все проверяйте сами. А то пока доедем до посёлка, у некоторых может хвост вырасти… или рога. Тебя, Палёный, – он указал пальцем на Димона, – это не касается. У тебя рога растут, когда ты из дома хотя бы на пару часов уезжаешь. Все притолоки мне здесь похерил ими.

Послышался чей-то смешок.

– Чего я сразу? – обиженно прогундел Димон сквозь полотенце.

Но Михаил уже отвернулся от него.

– Ну, с Богом!

Он двинулся к двери. На секунду замер перед ней – затем резко открыл. Выйдя, отступил в сторону и стал пропускать остальных, похлопывая каждого по плечу. Последним вышел Стас. Вместе с директором он спустился с крыльца, наблюдая, как остальные занимают места в машинах.

– Дарья, садись с Ёсичем в мою. Шустрее, шустрее, – поторапливал всех Михаил. – И двери поскорей закрывайте. Обвязки пока не снимайте. О, стихами заговорил. Можно оперу теперь писать. Опер требует складных показаний.

Когда все устроились, Михаил обратился к Стасу:

– Давай, Стас, принимай хозяйство. В общем, как договорились: будь на связи, лишний раз на улицу не выходи. Солярку береги: не знаю, когда ещё привезём. А электричество, походу, надолго вырубило. Посмотрим, в посёлке есть – нету? Всё, давай!

Он хлопнул молчаливого товарища по плечу.

Машины тронулись, начали разворачиваться. Стас отошёл к крыльцу и, когда оба автомобиля просигналив, стали удаляться, поднял над головой ладонь в жесте прощания.

***