Операция «Эпсилон»

– А… история, – заулыбался Геныч. – Шнур из Питера, дурак-пёс. Матерится… ну, в смысле, брешет. Брешет без дела. Его сюда кореш хозяина привёз. Нашёл где-то в Питере – он сам оттуда. Шнур в стае на какой-то помойке ошивался. Ну, он-то охотник хороший (кореш хозяина), заметил псину: видит, что лайка. А у того навыков нет, считай – дворняга. Воспитания никакого. Привёз сюда на ихнем самолёте: думал – сделает из него охотничьего пса. Да поздно уже. Он хоть и из культурной столицы (Геныч сделал понятный жест, обозначающий кавычки, и широко улыбнулся), а обычный дворняга. Метит каждый куст в тайге, сволочь, как в своём дворе, след зверя – теряет. Ну и лает на сорок и на людей, всё одно.

– А второй? – спросил Лазарев: он с интересом слушал Геныча.

– Ну!.. Это совсем другое дело. Порода! Настоящая эвенкийская лайка. Тоже история. Когда этот участок покупали (здесь раньше кордон наш был и питомник лаячий), то уже всех собак продали и раздали. Оставалась тогда одна сука… уже старая… и с ней пащенок последнего её помёта. Значит, хозяин новый приехал, ну а собаки рядом крутятся. Он ему: «Ну, друг, как тебя звать?» А у нас тут был один… знаешь, есть такие, что любому начальнику … (руку) лижут… он и говорит, мол, нет имени – ждали, когда вы приедете и назовёте. Тот опять: «Как тебя, дружок, назвать?» И говорит потом: «А давайте так и назовём – „Друг“». Вот и пристала кличка. Хороший псина – охотник. Мы его натаскали, можно с ним хоть на кабана молодого ходить.

Между тем уже настроились на волну отделения лесхоза в Большом Голоустном. Аккумуляторы оказались подсевшими и радиостанцию подключили к розетке. Директор включил громкоговоритель рации. После повторённого несколько раз позывного последовал ответ, а потом – взаимные приветствия.

– Сергеич, вы как там? – доносился приглушённый мужской голос из динамика рации, сопровождавшийся сильным треском, из-за чего напоминал патефонное звучание сильно заезженной пластинки; громкость то уменьшалась, то увеличивалась.

– Живы, Аркаша. И, надеюсь, здоровы.

– Что так долго не выходили на связь?

– Да что… Думал связь наладится, по телефону мобильному созвонимся. А она всё не налаживается. Вечереет уже, тут у нас ещё кое-что непонятное.

– Про мобильник пока забудь, держи радиостанцию наготове. Сколько у тебя человек?

– Восемь, вместе со мной.

– Все наши?

– Нет. Один парень тут приблудился, турист, пешком от Горячего Ключа пришёл, я его разместил у себя. Савельич с Санькой тоже тут. У них машина поломалась не доезжая до Кадильного.

– А, это хорошо. Они мне с Кадильного звонили и сообщили, что у них поломка, а потом Утушкаев радировал, что они с вами ушли из пещеры. Вот только почему Савельич не радировал мне об этом? Радиостанции в машине оставили? Думают, о них беспокоиться некому?

– В машине, в машине рации остались, – поднялся с места Савельич и шагнул к Михаилу.

– И Ёсич с нами, вот, сидит рядом, слушает, – махнул ему рукой директор.

– Как здоров, Аркаша? – подал голос Заглитин.

– Привет, Андрей Иосифович. Ничего. А я думал, ты уехал сразу.

– Надо было. Да меня Сергеич уговорил, мол, позже вместе поедем, узнаем, что происходит. У нас же в телевизоре наших каналов нет.

– Правильно Сергеич предложил. Сергеич, слышишь? Дела неважнецкие. У меня нехорошие вести для вас.

– Что такое?

– Тут уже некоторые из Иркутска возвратились. Санька Неверов поехал к родителям, как только узнал, что по Зелёному шарахнули и Иркутск весь накрыло от взрыва… тут люди приехали и рассказали… он и кинулся туда, мол, «вывезу, а то в городе опасно, да ещё рядом с ракетчиками». Как успокоилось у нас немного, отошли мы от первого мандража, так он сел в машину и поехал. И возвратился с полпути. Они второй раз ударили – еле ноги унёс. Говорит, километрах в двадцати от него шарахнула боеголовка ядерная. Ослепило его сильно.

– Совсем?!

– Нет, не совсем. Вроде как зайцев нахватался от электросварки. Сейчас ему Наташка примочки чайные делает. Машину он чуть не разбил. Ну, это он сам расскажет. Тут ещё много народу приехало с города. Как всё началось, так они на машины сели – и на газ. Остановились только в посёлке – дальше-то вода, Байкал. Но это я так рассказываю… Детали, проза жизни, так сказать. Сейчас все сидим в домах, а кто-то и в подвале спрятался. Я вот дежурю в управлении. Мы все окна, двери позакрывали, и вам советую. В нашу сторону тучи несёт радиоактивные, тут всё пеплом засыпает…

– А я тебе и хотел сказать! Слышишь? У нас тоже не то пыль, не то пепел. Я же в Казахстане служил, там похожее бывает, когда пылевая буря начинается – воздух от пыли мутнеет.

– Вы на улицу не выходите без защиты. Закройте все щели. Говорят, это ненадолго.

– А какая тут защита? Вон, думаем полотенца, тряпки намочить, чтобы дыхалку хоть прикрыть.