Операция «Эпсилон»

Следующим шло длинное сообщение об ударах по Великобритании. Перечислялись поражённые районы и, хотя упор делался на потери среди мирного населения, было очевидно: целями российских ударов были промышленные предприятия и электростанции. Назывались такие города как Йовил (предприятия вертолётостроения и лётное училище), промышленная агломерация Манчестера (авиационные, станкостроительные, химические и автомобильные предприятия), металлургические заводы Ротерема и Западного Мидленда, нефтеперерабатывающие заводы Саутгемптона и Тиссайда… Полтора десятка городов. Лазарева удивило то, что в числе поражённых атомными бомбардировками не были названы города береговой линии с портами: Плимут, Борнмут, Гринсби, Ливерпуль, Дублин. Удар по портам мог бы вывести эту страну из числа серьёзных экономических и военных игроков.

Сергей бывал в Великобритании раз десять, не считая двух поездок для участия в специальных семинарах. Ему было известно, что это островное государство, с очень мощным производством, получает сырьё в основном из-за рубежа, и экспортирует гораздо больше, чем потребляет само. Лазарев не сомневался – выводить из строя следовало бы в первую очередь порты.

Он высказал свою мысль Заглитину. Прикуривая, тот отмахнулся:

– Ну, я же тебе сказал, у нас генералы тупые. Ту-пы-е! Они видят большой город – и лупят по нему. А в порту люди не живут, они по порту и не долбят. Элементарно! Им же отрапортовать надо Главнокомандующему… этому… карлику, и панику посеять в рядах противника. Они думать не умеют. Чтобы раз и навсегда уничтожить врага у них мозгов не хватит. Им что? Ура! Вперёд! Им бы на мясокомбинате командовать… крупным рогатым скотом.

Лазарев переключил несколько каналов подряд, пытаясь найти такой, где меньше помех, но они были на всех частотах – на одних слабее, на других сильнее. Возможно, плохо настроена антенна, но скорее всего, предположил Сергей, это последствие атомных взрывов. Изменился и антураж: видеоиллюстраций и текстовых сообщений стало меньше, дикторы в основном были на монотонном студийном фоне с какой-нибудь надписью, видеоряд состоял большей частью из тех же кадров, что показывались несколько часов назад. «Наверное, военная цензура начала работать, – подумал Лазарев. – А может, сложнее стало добывать информацию».

Был, правда, один крупный телеканал, который отличался своими репортажами. Его стриммеры работали в герметичных комбинезонах и шлемах, специально сконструированных для журналистов. Шлем спереди представлял собой прозрачную полусферу с внутренней подсветкой (подобное можно увидеть в фантастических фильмах), на макушке – антенна приёмопередатчика. Комбинезон из серебристого материала и логотип телекомпании, на груди – таблички с фамилией репортёра, на спине – маленькие баллоны с воздухом. Обмундирование было изготовлено заранее, наверное, для того, чтобы вести репортажи из мест, где возможно заражение или отравление. Теперь телекомпания вовсю рекламировала свой защитный продукт, повторяя то и дело, что количество защитных комплектов ограничено.

Журналисты этого канала действительно вели репортажи из опасных точек. Они подлетали на лёгком вертолёте к местам, где недавно полыхнуло атомное пламя, где ударной волной были разрушены дома, перевёрнуты автомобили, поломаны деревья. Высаживались, минуту-две делали обзорную съёмку, что-то рассказывали под усиленный треск дозиметра, сквозь радиопомехи – и улетали на другую точку.

– Неужели этот комбинезон спасает от радиации рядом с эпицентром? – задумчиво произнёс Сергей, то ли обращаясь к Заглитину, полулежавшему в кровати с бокалом коньяка, то ли к Михаилу – тот пару секунд назад пришёл из душа и сейчас вытирал голову, поглядывая в телевизор.

Заглитин махнул рукой и выразил своё отношение к уровню защиты журналистского снаряжения одним похабным, но крайне ёмким словом. А директор сказал:

– От пепла и пыли защитит, а от проникающей радиации – нет. Сейчас эти … (раздолбаи) получат дозу, завтра пошлют других.

– Хе! – изобразив саркастическую улыбку, отвечал ему изрядно опьяневший Заглитин. – «Пошлют»… Это же демократические страны! Посылают у нас, в России. А у них направляют. Ещё денег дают, чтобы человек получил хотя бы моральное удовлетворение, если не физическое.

– Ёсич, ты пропаганду свою прибереги для другой аудитории, – посоветовал ему Михаил, вешая полотенце на спинку стула.