Операция «Фараон», или Тайна египетской статуэтки

Если человек вроде Эмиля Туссена, которого ничто не могло задеть настолько, чтобы заставить отложить в сторону свою трубку, вдруг начинает курить черные сигареты, это можно считать недвусмысленным симптомом его состояния. Но в полной мере это почувствовали лишь члены его команды. Изначально Туссен считал, что именно британцы стояли за катастрофой в гробнице Нефера, он же слишком беспечно подошел к выполнению операции. Полностью раскритиковав собственные действия, он перешел к разбору действий Дезьем бюро, чьей, собственно, задачей и было сокрытие работы собственных агентов от секретных служб стран-соперниц. И в этом его поддержал консул Сакс-Виллат.

Таким образом, на некоторое время французы оставили свою истинную миссию — поиски Имхотепа, занявшись поисками потенциальных противников. Требование Туссена прислать на место еще двух секретных агентов было мгновенно удовлетворено, но их прибытие в Александрию стало причиной новых беспокойств. Они везли с собой результаты экспертизы плана, найденного рядом с телом Курсье, свидетельствовавшие о том, что план был подделкой, бумага изготовлена не более десяти лет назад и, по всей видимости, имела британское происхождение.

Встал вопрос, чего добивались британцы этой акцией. Была ли это просто попытка отвлечь их от работы? Или решение, вызванное разочарованием, связанным с тем, что сами британцы не могли продвинуться в расследовании? Или, напротив, у них были сведения о местонахождении гробницы Имхотепа и французы мешали им действовать?

Из двух возможностей агенты, подобные Туссену, всегда останавливаются на худшей, таким образом, было созвано экстренное совещание в Александрии, на котором должен был быть разработан дальнейший план. Прежде всего речь шла о том, как завладеть доступной британцам информацией.

Казалось, даже в центральном офисе Дезьем бюро о деятельности британцев знали больше, нежели агенты на месте: после расшифровки полученной из Парижа телеграммы Туссен и Сакс-Виллат узнали о том, что лодка леди Доусон была центром работы британской секретной службы в Египте, владелица же руководила операцией. Мониак и Мальро, вновь прибывшие агенты, молодые, неопытные парни, один из которых был похож на гориллу, другой же худ как жердь, так что их совместное появление не могло остаться незамеченным, вызвались потопить лодку с помощью тактики, разработанной во время войны. Консул Сакс-Виллат отклонил предложение. Потопленная лодка не принесет французам большой выгоды. Речь шла о том, чтобы заполучить информацию, имевшуюся у британских агентов, а для этого нужно было либо заслать собственного агента в штат врага, либо найти того, кто, работая на британцев, выдаст их секреты.

Сообщение о том, что лорд Карнарвон и его археолог Картер обнаружили в Долине Царей нетронутую гробницу фараона, было встречено скептически. Миллекан считал, что это возможно; Туссен же видел в этом один из способов пустить пыль в глаза. Все газеты пестрели сообщениями об открытии, с тех пор как появилась роскошно оформленная статья в «Таймс», но до сих пор никто не знал, что скрывается за запечатанной стеной, не было названо и даты, когда будет открыта гробница. Это само по себе свидетельствует о сомнительности заявления, считал д’Ормессон, он по крайней мере не мог себе представить, чтобы археолог, сделав столь великое открытие, ждал и терпеливо рассылал приглашения на открытие.

Во время прений раздался звонок субмудир из Куса, провинциального городка, расположенного в пятидесяти километрах ниже по течению Нила от Луксора, сообщал о том, что бедняки вытащили из воды тело француза, имя которого, судя по документам, — Эдуард Курсье.

Первой реакцией Сакс-Виллата было усомниться в заявлении: это невозможно, скорее всего, речь шла о какой-то ошибке. На вопрос субмудира, где проживает Курсье в том случае, если тот жив, и не пропадали ли его документы, Сакс-Виллат был вынужден признать, что тот действительно исчез две недели назад. Подробностей он сообщать не стал. Однако когда субмудир описал труп, упомянув шрам на щеке, Сакс-Виллат побледнел.

Присутствующие отказывались верить словам консула, и действительно, сложно было поверить, что некто, выбравшись из-под обрушившегося на него свода гробницы, мог проплыть шестьдесят километров вверх по течению Нила, пока не утонул. Профессор Миллекан, до сих пор наиболее спокойный во всей разношерстной команде, которого не волновало ничто кроме науки, сорвал очки с переносицы, недоверчиво протер глаза и изрыгнул проклятия, так же недостойные человека его круга, как грех сладострастия священника. Миллекан назвал происходящее цирком и несколько раз повторил, что сожалеет, что принял участие в операции, и отказывается работать далее, пока загадочные обстоятельства смерти Эдуарда Курсье не будут выяснены.

Вечером того же дня Сакс-Виллат и Туссен отправились в Луксор, куда доставили тело Курсье. В подвале больницы доктора Мансура они опознали бывшего коллегу.