Операция «Канкан»

Американец принимает гениальное решение.

— Идите вы в задницу! Оба. Дел по горло, а вы еще со своими дрязгами.

Когда нас усаживают в машину, возвращает оружие и документы.

— Вы мне не нравитесь, штурмбаннфюрер. Совсем. Но тот, надутый — еще меньше. Осторожнее с ним.

В самолете по пути в Лондон маркиз холодно приносит извинения.

Мне абсолютно безразличны и Колдхэм, и его слова. В голове звучит совсем другой голос — ее. Не в последнюю встречу, слишком короткую. Раньше.

«Мне скоро тридцать! Я старуха! Я безобразна. В Англии тьма молодых девушек, а мужчин… Стольких мужчин унесла война! Я останусь старой девой!»

Разубеждал как мог. Говорил — ты прекрасна. Не хотел брать обязательств в том подвешенном состоянии, вдруг арестуют или убьют. А после июля решился. Она обещала ждать сколько нужно. Вот и объяснение, отчего ее не удалось вывезти в январе — Элен отказалась сама.

У меня не осталось ни одной фотографии. Мысленно воспроизвожу ее счастливое лицо на ступенях дома в Магдебурге. Пальто небесного цвета, светлые волосы забраны под аккуратную шляпку. Воображаю фото, будто «Лейкой» заснял Элен в тот момент. Так же мысленно вклеиваю его в семейный альбом, оставленный в Казани в другой жизни. Вот папа с мамой, мы втроем, вот с братиком, вот папа один…

Это было оно, то самое фото из довоенного альбома!

Я буквально подпрыгиваю на кресле. Маркиз удивлен.

— Что с вами, Вольдемар?

— Задремал. Приснился дурной сон.

Если фотография в «Правде» фальшивая, просто монтаж, быть может — старое фото из альбома приобщено к отцовскому делу и приклеено второпях к путейской команде, жив ли он вообще? Зачем Серебрянскому понадобилась эта гнусность? Сомневался в моей верности?

«Дакота» заходит на посадку. Замечаю, что предохранители стали на место. Но я ощущаю только одно чувство — ненависть.

Эпилог

Сэр Стюарт Мензис, третий «Си» в Секретной службе Его Величества, соизволил принять меня после роспуска Управления специальных операций. Шел январь 1946 года.

Поднимаюсь по ступеням штаб-квартиры с трепетом. Ясно, что в мирное время Британия не нуждается в таком количестве сотрудников разведки. Одних только шифровальщиков в МИ6 были тысячи, а сколько полевых агентов в разных странах — даже примерно не скажу. Очень много. С ликвидацией УСО появились сотни безработных коллег — взрывников, диверсантов, снайперов. Некоторых из нас сэр Си обещает забрать, но какую часть? Мои шансы сомнительны.

Оставшись не у дел, буду вынужден вернуться домой, что желал бы больше всего — пусть там разруха и перспектива очень неприятных вопросов. Но началась борьба между бывшими союзниками. Центр категоричен: я нужен в МИ6.

Молодая и абсолютно непривлекательная девушка обитает в приемной. Явно, чтоб не флиртовали сотрудники и не ревновали их жены. Мензис выглядит на порядок лучше — как мужчина, естественно. Ему пятьдесят или чуть больше того, породистое лицо по-английски вытянуто, сверху лоб плавно переходит в залысины. Столь же по-английски торчат усы. Лишь оттопыренные уши смазывают благородную картину.

Он листает досье, не удивлюсь, если мое. Потом откладывает в сторону.

— В вашей истории все прозрачно и логично. Служили своей стране, обнаружили бесчеловечность режима, перешли на правильную сторону. Хотя могли бы сделать это после польской командировки.

— Надеюсь, вы заметили мое подчеркнуто лояльное отношение к майору Колдхэму.

— Включая его арест и вербовку, — Си ухмыляется в усы. — Знаю, лишь такой ценой спасли от пыток и концлагеря.

— Вы все правильно поняли, сэр! — я надеюсь, он ржавым гвоздем не собирается колупаться в ранке по имени Элен.

— Британия чрезвычайно благодарна вам за бесценную информацию.

Развожу руками.

— Если бы меня удостоили звания, щелкнул бы каблуками. Увы, я только штурмбаннфюрер СС и майор ваффен-СС. С некоторых пор чины Рейха не котируются.

— Не дали погон? Естественно. Из-за этого! — твердый палец главы МИ6 вонзается в бумажный лист, мне остается лишь гадать, что там начертано. — Скажите, кто вам сообщил, что Гитлер покинет альпийскую ставку днем раньше намеченного?

Ну вот, всплыла история двухлетней давности, мое Самое Главное Задание.

— Сейчас… Кажется, штандартенфюрер из Имперской службы безопасности.

— Фамилия?

— Не могу сказать. Не помню.

Си вонзает в воздух мундштук своей трубки, словно стреляет в меня.

— Или вы это сами придумали?

— Нет! Как можно, сэр! Я… да вся команда УСО мечтала… Мы ненавидели Гитлера!

— Хватит, — обрывает он. — Вы провалили самую важную операцию за всю историю британской разведки.

Сокрушенно роняю голову. И слышу неожиданное продолжение.

— …Однако провал в Баварии нужно считать нашей главной удачей, — он привстает и прохаживается к окну, растягивая театральную паузу. — Знаете, что произошло бы с наибольшей степенью вероятности, убейте вы фюрера?

— Нельзя сказать наверняка.

— Я знаю с уверенностью. Альтернатива настолько маловероятна, что ей можно пренебречь.

— Весь внимание, сэр.

Он приближается к карте.