Операция «Крепкий поцелуй»

– Очень, – согласился Олейников. – Но еще более любопытно, что этот эскулап, как проболтался Фрэнки, поставляет высшему лондонскому свету очаровательных девушек для плотских утех. Так сказать, осуществляет комплексное лечение души и тела. Синатра даже обмолвился, что пару раз его услугами пользовался не только он сам, но и Джон Кеннеди с братом. И имя этого костоправа-сводника…

– Неужели Стивен Уард? – с нетерпением воскликнул Плужников.

– Совершенно верно. Так что, мне кажется, вам стоит потянуть и за эту ниточку.

Плужников кивнул, они с Олейниковым чокнулись и сделали по глотку шампанского.

– Тут ко мне в отель, – продолжил Петр, – ФБР нагрянуло.

– В Лондоне? – удивился генерал.

– В самом его центре. Сейчас расскажу…

* * *

Началось второе отделение мюзикла. Олейников и Плужников вернулись на свои места. На сцене Оливер Твист и с десяток мальчишек-сирот весело запели хулиганскую песенку.

– Петр, ты понимаешь, что я должен спросить, – наклонился к Олейникову генерал. – Не из любопытства, а в интересах дела. У тебя с этой… с Элис Райт серьезно? Или так? У тебя ж с Аленой вроде как такой роман был…

– Был… но закончился, – перебил генерала Олейников. – Так получилось. Да и не роман это был – просто сошлись два одиночества. И она, и я – мы оба это понимали… Но это не значит, что Алену надо оставить на растерзание ФБР.

– Ну, Зорин справится, я уверен, он уже вышел на ее след, – осмысливая услышанное, сказал Плужников.

– Да-да, он парень настырный, – согласился Олейников.

– Петр… – осторожно начал Плужников, – я вот что думаю…

– В Москву мне рано возвращаться, – угадал его мысли Олейников. – Завтра лечу в Штаты. Билеты уже купил. «Крепкий поцелуй» ведь никто не отменял, хотя мы так и не решили, кого подсветить в Америке как «нашего резидента».

– Понимаешь… есть мнение, что операцию надо остановить. Ты прекрасно справился с заданием в Германии, Франции и здесь в Англии, но риск твоего провала резко возрос. Зорин предполагает, что Алена под контролем ФБР. А визит фэбээровцев к тебе здесь в отель это подтверждает. Все это очень опасно, Петр, очень!

– Пал Михалыч, я очень ценю вашу заботу, – благодарно взглянул Олейников на Плужникова. – Но мне надо в Америку.

– Чувства – плохой советчик в нашем деле, – покачал головой Плужников. – Неважно, из-за Алены или этой новой – Элис…

– А дело не в чувствах, – возразил Олейников. – И даже не в операции, хотя считаю, ее можно продолжить… После знакомства с Фрэнком Синатрой и выстраивания с ним дружеских отношений у меня появился неплохой шанс через него выйти на братьев Кеннеди. Вы понимаете, что это значит?

Генерал внимательно посмотрел в глаза Олейникову, выждал долгую паузу и сказал:

– Понимаю. Но все равно, Петр, билет на самолет в Америку придется сдать.

– Я в Москву не полечу, – нахмурился Олейников.

– Если честно, я и не сомневался, что ты откажешься вернуться, – вздохнул Плужников и улыбнулся: – Но ты вообще никуда не полетишь.

– Почему это? – напрягся Олейников.

– Поплывешь потому что. Точнее, пойдешь, как говорят моряки, по морю-океану. Только не на сухогрузе, как ты любишь, а на этот раз на шикарном круизном лайнере. Сейчас объясню зачем…

* * *

Олейников подошел к гостиничному номеру, в котором он утром оставил Элис, достал ключ, вставил в замок и открыл дверь.

– Элис, детка! – позвал он.

В номере было тихо.

Олейников обошел номер, отдернул занавеску в ванной, распахнул платяной шкаф в прихожей – никого. Он даже на всякий случай, встав на колени, заглянул под кровать.

И тут он услышал тихие шаги – кто-то вошел в комнату и, мягко ступая по ковру, подкрадывался к нему. Петр резко вскочил с коленей и сделал кувырок через кровать, оказавшись за спиной у вошедшего.

– Элис?! – удивленно воскликнул Олейников, забирая уже занесенный для удара утюг из ее руки. – Я же просил тебя не выходить из номера!

– А я и не выходила, – обернувшись, наивно улыбнулась Элис. – Сначала. А потом испугалась и решила сделать, как ты вчера, – сняла еще номер напротив и сидела там. А как только услышала, что кто-то отпирает дверь этого номера, то пошла взглянуть кто.

– А это зачем? – покачал увесистый утюг в руке Петр и поставил его на тумбочку.

– Так канделябра не было, я взяла первое, что попалось, – пояснила Элис. – Вдруг это фэбээровцы опять на тебя засаду устраивают. Я бы им как врезала!

– Ну ты даешь! – рассмеялся Олейников и обнял Элис. – Моя защитница!

И тут взгляд Петра упал на его дорожную сумку. Он точно помнил, что ставил сумку в шкаф и закрывал ее на молнию. Но сумка стояла на полу в углу комнаты и была открыта!

– А я тебе рубашки постирала… – уловив взгляд Олейникова, виновато сказала Элис, – и носки с трусами. Даже погладила… – показала она на утюг.

– И носки тоже погладила? – улыбнулся Петр.

– Да… – кивнула Элис, закинула руки ему на шею и, потянувшись губами к его губам, прошептала: – Пожалуйста, поцелуй меня! Как можно крепче!