Операция «Крепкий поцелуй»

– А чтоб все было совсем прозрачно… – подмигнул ему Джанкано, – возьмешь к себе в помощники одну мою подружку. Она тебе заодно поможет и клиентуру подогнать.

– С радостью, мистер Джанкано! – взглянув на «отрубленную голову» на столике, согласился Зорин.

Джанкано обернулся к распахнутым дверям, ведущим во внутренние каюты яхты, и громко позвал:

– Юдит! Крошка! Иди сюда!

Через мгновение на пороге возникла рыжеволосая Юдит в таком же огненном, как и ее волосы, купальнике-бикини. Но Зорин не смотрел ни на ее пышную грудь, ни на округлые бедра и волнующий животик – он неотрывно глядел на сверкающий рубиновый перстень на пальце Юдит!

Перед глазами майора вспышками промчались воспоминания: Потсдам, вилла, Алена в полупрозрачном пеньюарчике крутит кофемолку, рубиновый перстень на ее руке и ее голос: «Нравится? Бабушка на память оставила. Хочешь посмотреть поближе?..»

* * *

Вызывающе красный «Додж Лансер» свернул с набережной и помчался вверх по Венис бульвару.

– Знаешь, Серж, – щебетала Юдит лихо крутящему баранку Зорину, – мистер Джанкано – ну очень влиятельный человек. Если он будет покровительствовать твоему бизнесу – тебя ждет колоссальный успех!

– Я и не сомневаюсь! – подмигнул ей Зорин, поглядывая на рубиновый перстень на пальце Юдит. – Тем более когда такая сногсшибательная красотка, как ты, будет помогать мне управлять нашим бизнесом.

– Я, конечно, мечтаю сниматься в кино, – улыбнулась в ответ на комплимент Юдит, – и мистер Джанкано обещал мне лучшие роли, но я не против и просто заработать деньжат. Ну а потом, в такое заведение наверняка будут заглядывать всякие голливудские продюсеры…

– Не сомневаюсь, что тебе удастся их всех очаровать, – попытался сделать еще один комплимент Зорин.

– Ты что? – хихикнула Юдит. – Я теперь не такая дура, чтоб направо-налево раздавать. Попользуются и выбросят, как только задницу новую приметят. Мужики – они все такие…

– Какие? – осторожно поинтересовался майор.

– Полигамные! – выдала Юдит.

– Слова-то какие сложные знаешь, – изобразил восхищение Зорин.

– Книжки читаю и с умными людьми общаюсь.

– Ну и как же тогда с продюсерами, если не очаровывать? – улыбнувшись, спросил Зорин.

– А просто. Сделаю пару фотоснимков, тайком, когда они с девками развлекаются, и дальше – чистый бартер. Я снимки газетчикам не отдаю, а они мне роли предлагают.

Зорин усмехнулся.

– Так всех клиентов нам распугаешь. Разговоры сразу пойдут, что неблагонадежное дело у нас.

Юдит задумалась.

– Тогда одного, самого главного, дождусь, – выдала она наконец, – его сфоткаю и все. Один – он никому не скажет, побоится.

– Ладно, обсудим позже варианты, как тебе в звезды пробиться, – пообещал Зорин. – С твоими данными ты достойна блистать на мировом экране.

Юдит кокетливо улыбнулась.

– Ну а девочек где набирать будем? – спросил Зорин. – Мне тут одну красотку советовали, говорят, она в Лос-Анджелес перебралась, не видала такую?

И Зорин вытащил из кармана пиджака фотографию Алены и протянул Юдит.

– Тварь она просто! – вдруг взорвалась та. – Ничего из себя не представляет, кошка облезлая! Ее Питер Лоуфорд с кастинга в клубе Джанкано притащил, а Джеку она приглянулась…

– Джеку? Какому Джеку? – заинтересованно переспросил Зорин.

Юдит осеклась и уставилась в окно.

– Ну да бог с ним, – махнул рукой Зорин, засовывая фотографию в карман. – Это я так просто, забудь. Где, все-таки, цыпочек набирать будем, а?

* * *

Дожидаясь, пока Элис доест свой сэндвич и допьет кофе, Олейников с любопытством поглядывал на суету за окном кафе. Несмотря на ранее утро, площадь Пикадилли уже была заполнена вереницами автомобилей, кэбов, грузовых фургончиков и знаменитых лондонских двухэтажных автобусов-даблдекеров. По тротуарам суетливо сновали клерки и курьеры, деловито торопились бизнесмены, а вокруг статуи Антэроса, древнегреческого бога, олицетворяющего зрелую и обдуманную любовь в отличие от легкомысленного и ветреного Эроса, уже расселись на ступеньках студенты с блокнотиками да ожидавшие открытия музеев туристы. Наконец Элис справилась с завтраком и, изящно промокнув влажные губки салфеткой, улыбнулась Олейникову.

В этот момент дверь в кафе распахнулась и вошли двое мужчин в серых плащах.

Элис вздрогнула и вжалась в кресло, с испугом глядя на вошедших. Но те проследовали мимо их столика и, расположившись в дальнем углу и попросив у официанта по чашечке кофе, стали оживленно обсуждать какие-то биржевые новости.

– Испугалась? – спросил Олейников у Элис, беря ее за руку.

– Все было точно так же… – дрожащим голосом прошептала Элис. – Я сидела в кафе рядом с домом, вошли двое, сунули мне под нос жетон ФБР, сказали, что с тобой в Париже случилась беда и нужна моя помощь, и сразу увезли меня в аэропорт. Они ничего не объяснили! Просто твердили, что речь идет о твоей жизни и смерти. Я так волновалась! В парижском отеле, где ты останавливался, портье сказал, что утром ты заказал билет в Лондон и улетел. Мы последовали за тобой. И только когда я оказалась здесь в твоем номере с этим громилой, я поняла…

Губки Элис задрожали, она стала всхлипывать.