Операция «Марс-2000»

— Всё очень просто, — ответила она. — Я свободно говорю на десяти языках, пять из которых самые древние на Земле. Вообще, я специалист по всяким древностям, и неплохо знаю санскрит. Тот самый, на котором тысячи лет назад предположительно разговаривало почти всё человечество. Некоторые даже считают, что это протоязык.

— А причём тут древний санскрит? — недоумённо спросил Юрий Шевченко.

— Как это причём? Ведь здесь все надписи выгравированы на языке, очень близком к санскриту! Впрочем, откуда вам знать, если…

— Твою ма-а-ать, — промычал осенённый Леонид, — Ой, тысяча извинений, мисс. А я-то думал, что мне напоминают эти письмена. Правда, я не знаю никакого санскрита, но когда-то в детстве читал книгу о древней Индии. И там были рисунки с похожими символами…

Так, стоп! А, что санскритский язык делает в марсианских пирамидах?

Его непростой вопрос остался без ответа, поскольку в это время Павел вытащил из сумки и протянул американке металлическую табличку с просьбой перевести надпись. После некоторой паузы, Луиза спокойно произнесла:

— Если переводить дословно, то это значит «хранилище исторических бумаг» или просто архив, а не библиотека, как вы думали.

— Хорошо, — сказал Павел, забирая табличку, — теперь ваша очередь, Луиза. Расскажите нам, что вы видели в этой полуразрушенной пирамиде.

Американка в очередной раз безмолвно для космонавтов посовещалась с Майком Рендлом, и только после этого стала торопливо рассказывать:

— На нашем космическом корабле мы подлетели к Марсу ещё два дня назад, но задержались с приземлением из-за неполадок в навигационной системе «Ареса». Ремонт нам удалось завершить спустя сутки, и вчера, пока в этой части Марса было светло, мы с Майком совершили посадку в пяти километрах отсюда.

Третий член нашего экипажа бортинженер Джефри остался на корабле, чтобы следить за работой всех систем и принимать от нас информацию о марсианском комплексе.

К сожалению, во время посадки у спускаемого аппарата отказал автопилот, и нам пришлось садиться в ручном режиме. Сделать это оказалось довольно трудно, несмотря на многочисленные тренировки. Именно поэтому посадка была произведена на таком отдалении, и оказалась практически аварийной.

В принципе, мы получили не очень серьёзные повреждения, и несколько отключившихся систем смогли восстановить за двенадцать часов. Посадочный модуль мы с Майком покинули около четырёх с половиной часов назад, а значит, немного позже вас.

Конечно, мы думали, что будем здесь первыми, хоть и не официально. Однако, нам не повезло, и вы нас опередили.

Подойдя к этой пирамиде со стороны разрушенной части, мы решили не искать основной вход, а просто забрались по блокам и плитам в один из коридоров на третьем этаже. В скафандрах сделать это было нелегко, но мы, тем не менее, довольно успешно преодолели все препятствия.

Прежде чем спуститься в подвальный коридор, мы осмотрели дюжину отдельных жилищ, наподобие гостиничных номеров с несколькими комнатами. Обстановка в них практически везде была одинаковой. В основном, мы видели пластиковые или металлические столы, стулья, каркасы коек или диванов, встроенные шкафы и стеллажи с разбитым стеклом. А ещё полуистлевшие коврики из неизвестного материала и даже несколько полностью выцветших картин. По крайней мере, я думаю, что это были картины.

Кроме того, мы находили другие непонятные вещи. Правда, все они были поломаны или повреждены временем.

Если бы на Марсе, как и на Луне, вообще отсутствовала атмосфера, то в этой пирамиде многое до сих пор сохранилось бы в первозданном виде. А так, за девять с половиной тысяч лет, здесь всё пришло в негодность, не считая более долговечных материалов.

— Откуда такая точность? — удивлённо встрепенулся Павел. Почему именно девять с половиной тысяч лет? Это результаты каких-то анализов?

— Да, мы провели радиоуглеродное исследование, — Луиза кивнула на странный аппарат в руках Рендла. — Но, к сожалению, наш портативный анализатор, встроенный в многофункциональный инфокомп, даёт только приблизительную дату. В любом случае, большинство найденных нами вещей можно отнести к восьмому тысячелетию до нашей эры. Предположительно эта пирамида была разрушена около девяти с половиной тысяч лет назад, а построена гораздо раньше — здесь в датах мы просто теряемся.

Пока мы здесь находились, Майк делал фотоснимки и записи с помощью видеосистемы и отправлял их в компьютер спускаемого аппарата. Оттуда, вместе с нашими комментариями они периодически отсылались на «Арес» для аналитической обработки. Но сейчас мы не можем связаться с Джефри. Возможно, это происходит из-за того, что мы ниже поверхности Марса под толщей каменных блоков.

Ну, вот, наверное, и всё, что я могу вам сообщить, — завершила свой спич американка и тут же добавила, — думаю, мы зря здесь стоим и при этом ничего не делаем. В настоящее время для нас главное отыскать центр управления марсианским комплексом. Уверена, что нечто подобное тут обязательно найдётся.