Операция «Марс-2000»

— Подождите, Луиза, — торопливо сказал Павел. — Это опасно. Возможно, Майк ещё жив, а лишние движения вызовут новый огонь скрытых лучемётов.

— Нет, он уже мёртв. Я это точно знаю, потому что в наших гермошлемах есть специальные датчики. Они регистрируют работу сердца по сонным артериям и передают данные другим астронавтам. Таким образом, мы знали основные параметры самочувствия друг друга, а сейчас у Майка всё стихло.

Её голос оборвался, и почти минуту никто не нарушал молчания.

— Чёрт возьми! — с досадой произнёс Юрий. — Смерть Майка, конечно, ужасная потеря, и я искренне сочувствую Луизе, но мы тоже остались без проводника. «Паук» был нашим единственным прикрытием, не говоря уже о встроенных в него исследовательских приборах и видеокамерах.

— Хм, постараемся обойтись без них, — сдержанно ответил Павел, мысленно сожалея о потере важного разведчика и проводника. — «Паук» выполнил свою основную задачу, и так же, как Рендл, защитил от гибели кого-то из нас. А теперь необходимо обезвредить лучемёты. Только не сходя с этого места!

— С удовольствием, — быстро согласился Юрий и вытащил из кармана пистолет. — Укажите мне точку, откуда велась стрельба. Я не успел заметить.

— Вон оттуда, смотри, — помог ему Леонид и указал рукой на потолок. — Видишь подобие бойниц с торчащими стволами? Их просто так не заметишь. Тем более, в полутьме.

— Всё правильно. Это они, — подтвердил командир Соколов, целясь собственным пистолетом в амбразуру левого лучемёта. — Давай, Юра, на счёт «три». Раз, два…

В гулком подземном коридоре выстрелы прозвучали как страшный раскат грома и показались оглушительными, так что Луизе и Леониду пришлось закрыть руками наушники гермошлемов. Павел с Юрием в этот момент пожалели, что их оружие не имеет глушителей. Как бы там ни было, а бронебойные пули сделали своё дело.

В тех местах потолка, где раньше находились стволы лучемётов, теперь виднелись развороченые дыры, в которых клубился белый дымок и что-то тихо шипело. Космонавты попали точно в десятку.

— Кажется, в яблочко, — удовлетворённо выдохнул Павел, — но проверка, всё же, не помешает.

Он вытащил из миникомпьютера небольшой флеш-диск, а затем бросил бесполезное устройство к остаткам «Паука». Тишина. Ни одного выстрела. Люди, облегчённо переглянувшись, подошли к неподвижному астронавту.

Лазерные лучи прожгли его скафандр так, что на нём практически не осталось живого места. Майк действительно был мёртв. Универсальный инфокомп, которым он пользовался, тоже был уничтожен.

Брать с собой тяжёлое тело американца не имело смысла, поэтому группа двинулась дальше по подземному коридору.

Затем Луиза тихо заговорила, будто пытаясь отдать последние почести погибшему коллеге:

— Майк Рендл был отличным астронавтом и другом. Он сделал всё, чтобы выполнить свой гражданский долг перед Соединёнными Штатами Америки, хотя об этом будут знать только те люди, которые готовили нашу экспедицию в секрете от остального мира.

Она немного помолчала, а потом её буквально прорвало: видимо, сказывались последствия шока — вдруг захотелось выговориться.

— Мы покинули Землю в тайне от друзей и родственников. И, если нам придётся здесь остаться, никто из них не узнает, куда мы пропали. А это ужасно обидно, ведь наша миссия имеет огромное значение для национальных интересов Америки.

Нам так хотелось сюда попасть, и что же?…

Наверно, и вы находитесь в той же ситуации, поскольку за время полёта мы не получали никаких сведений о том, что Россия официально посылает экспедицию на Марс. О вашем запуске никто не знал, хотя вы должны были стартовать примерно в одно время с нами. То есть в октябре или в сентябре. Я права?

После некоторых колебаний, Павел Соколов решил раскрыть американке один из секретов, о котором при других обстоятельствах не стал бы распространяться. Однако сейчас они все были в одной связке и имели общие цели.

— Мне бы не хотелось вас разочаровывать, Луиза, но вы и сами знаете, что Россия или бывший Советский Союз всегда опережал США в разработках ракетных двигателей. Так произошло и на этот раз, потому что мы стартовали первого января двухтысячного года и догнали вас на Марсе через пять с половиной месяцев. Правда, на орбите ваш «Арес» себя никак не выдал, и мы не могли знать о чьём-то присутствии в этом комплексе. А ваш спускаемый аппарат слишком мал, чтобы заметить его на поверхности в предрассветное время, когда всё наше внимание было приковано к марсианским сооружениям.

— Что ж, понятно, — тяжело вздохнула американка, — но теперь для меня это всё равно не имеет особого значения.

Запаса кислорода в моей системе жизнеобеспечения осталось примерно на четыре с половиной часа, а запасных оксиген-генерирующих блоков хватит максимум на два дня. Если, конечно, кто-то поможет мне их заменить.

— Кстати, насчёт кислорода, — громко произнёс Юрий. — Вы заметили, что сейчас наши голоса и шаги звучат вполне естественно, как в плотной земной атмосфере. Я на это сразу обратил внимание, как только мы прошли силовой барьер и заговорили.