Миллер распахнул перед Падлевским дверь, позволив, наконец, войти из гостиничного коридора в номер, и рукой в белоснежной перчатке пригласил следовать за ним. Доведя Падлевского до дверей кабинета, финн оставил его здесь, а сам ушел в переднюю, где стоял буфет красного дерева и где он занимался чисткой столового серебря.
Войдя в кабинет к генералу, Падлевский осторожно прикрыл за собой дверь, стараясь не производить лишнего шума и в то же время приложив усилия к тому, чтобы дверь закрылась достаточно плотно.
– Ну-с, молодой человек, – сказал Селиверстов, – извольте сказать мне адрес господина Бернова.
– Адрес салона или адрес его квартиры? – переспросил прерывающимся голосом Падлевский.
Селиверстов удивленно оглянулся на него, пытаясь понять причину волнения посыльного.
– Конечно, адрес квартиры, – сказал он, так и не сумев ничего прочитать на угрюмом лице посетителя.
– Улица Виньон, 23.
Генерал обмакнул перо в чернила и стал выводить на бумаге:
«23, rue Vignon. Monsieur, je viens de recevoir…» [15]