Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах

– Ничего-с не значит, – еще пуще испугался Владимиров. Его тело затрясла крупная дрожь, отчего он никак не мог зажечь папиросу, все время выпадавшую у него изо рта, стоило ему поднести к ней зажженную спичку.

Рачковский достал из погребца початую бутылку коньяка и налил Владимирову. Тот опрокинул рюмку и затрясся еще сильнее.

– Еще, что ли? – спросил Петр Иванович.

Артемий Иванович сглотнул слюну, молча кивнул и по щеке его скатилась крупная слеза.

– Ну, держи, – Рачковский налил Владимирову еще одну рюмку.

Однако это не помогло. У Артемия Ивановича застучали зубы, стало дергаться правое веко, а руки так ходили ходуном, что опорожненная рюмка свалилась на пол и разбилась всего лишь спустя мгновение после того, как была поставлена обратно на стол. Рачковскому пришлось схватить перчатку и отхлестать ею Владимирова по небритым щекам. Тот разрыдался в голос, а волосы у него встали дыбом. Тогда Рачковский обломал о его спину свой новый зонтик, ободрал пальцы о его зубы, пустив в ход кулаки, и даже пнул ногой в колено. Артемий Иванович, скукожившись, повалился с дивана на пол и завыл.

– Анри, что с ним? – не на шутку перепугался Рачковский, взывая к Бинту о помощи.

– Доверьте это дело мне и через десять минут вы будете знать все, что хотите, – заявил Бинт, отходя от зеркала и дотрагиваясь до воющего на полу Владимирова концом своей щегольской трости.

– Делайте, что хотите, – сказал Петр Иванович и, сев за стол, налил себе чайный стакан коньяку. – Я хочу знать только, зачем он и Фаберовский понадобились Федосееву и компании.

Положив тросточку на диван, Бинт подошел к двери, ведшей из кабинета в помещение канцелярии, и изящным резким движением сорвал тяжелую портьеру, которой укрыл Артемия Ивановича с головой. Еще несколько минут из под портьеры доносились всхлипывания, но потом и они затихли.

Француз взял со стола заведующего Заграничной агентурой вазу, вынул из нее розы – невостребованный подарок для одной знакомой Рачковского, отказавшейся поехать с Петром Ивановичем на квартиру, – и, приподняв портьеру, плеснул туда воды. Тотчас же из-под портьеры показалась мокрая голова Артемия Ивановича и огляделась кругом с вполне осмысленным видом.

– Ты слышал, что от тебя хочет мсье Рачковский? – спросил Бинт, наклоняясь над ним и поддевая его подбородок носком лакированной туфли. – Зачем вы с поляком понадобились мсье Федосееву?

– Я не знаю-с, – ответил Артемий Иванович, убирая подбородок с туфли, и спрятался обратно под портьеру.

– Отвечай на мои вопросы! – заревел Рачковский и, выпрыгнув из-за стола, содрал портьеру со Владимирова, в гневе отшвырнув ее прочь.

– Нам дали по пять рублей и отправили столоваться в Официантский корпус, где нам давали маленькие пирожные, – промямлил Артемий Иванович, отползая на брюхе к двери. – Сказали-с, что потом мы еще потребуемся им, но мы с поляком убежали.

– Далеко ж ты убежал, – сказал Рачковский, немного успокаиваясь. – В Бобыльское! А убежать подальше, как поляк, мозгов не хватило?

– Денег, Петр Иванович, – снова всхлипнул Артемий Иванович. – Я даже строительными работами занялся на дачах и за государем на сортире-с в бурю плавал.

От греха подальше Рачковский поспешно накрыл его портьерой.

– Ну что, Анри, можно ему доверять? – спросил Петр Иванович у француза растеряно, предварительно переведя ответ Владимирова.

– У него типичная нервная горячка, – отозвался Бинт, возвращаясь к зеркалу и расчесывая усы крохотным гребешком. – В таком состоянии человек не может контролировать ни свои поступки, ни свои слова. Мне кажется, если бы он что-нибудь знал, он бы нам непременно все выболтал.

– Я думаю, ты прав, – согласился Рачковский. – Мне и так известно, зачем он был нужен этой департаментской клике. Просто хотел еще раз убедиться. Вставай, Артемий Иванович, допрос окончен. Извини, мой сладкий, я не думал, что возвращение в родные пенаты вызовет у тебя такое нервное потрясение. Тебе нужно укреплять нервы, мой драгоценный, иначе ты не сможешь служить внутренним агентом и тебе придется, как Продеусу, следить за революционерами на улицах.

– Ага, – сказал Артемий Иванович и выглянул одним глазом из-под портьеры.

– Бинт согласился совершить с тобой прогулку за город. Ведь вы с ним старые приятели с давних пор. Сколько дел вместе ворочали, даже типографию в Швейцарии громили вместе. Куда бы тебе хотелось съездить?

– Эх, мне бы сейчас подальше от Парижа! – воодушевился Владимиров. – Покормить карпов в Марли, полюбоваться на фонтаны…

– Марли? – Рачковский переглянулся с отражавшимся в зеркале французом, сменившим гребешок на расческу, которой он теперь приглаживал напомаженные волосы. – Ну что ж, очень хорошо. Анри, помнишь, мы с тобой разок ездили в Марли и в Версаль? Там недалеко от Рюэй в сторону Ла-Сель-Сен-Клу по дороге есть лесок, а в нем озеро. Там вы карпов, хе-хе, и покормите. Устроите пикничок, пригласите барышень. А потом в Версаль на фонтаны съездите посмотреть. И следи за нашим другом хорошенько, чтоб не потерялся. Полагаю, деревенский воздух пойдет ему на пользу.