Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах

В 1890 году КР получил повреждения во время шторма в Северном море — было повреждено носовое украшение, оснастка бушприта и левого якоря. По приходе в Плимут из-за недостатка времени не был произведен надлежащий ремонт, а сделаны временные подкрепления. На переходе Плимут — Гибралтар КР вновь получил штормовые повреждения, из-за чего был вынужден зайти в п. Виго, где был сделан тщательный осмотр и составлена ремонтная ведомость. Ремонт проводился в Марселе. По ремонтной ведомости повреждения следующие: блинда-рей получил трещину, оснастка утлегаря приведена в негодность, гюйсшток сорван и утерян, гальюнные сетки сорваны и утеряны, все временное дополнительное вооружение, заведенное в Плимуте, сорвано и утеряно, планширь полубака и обшивка фальшборта полубака частично сорвана и утеряна, частично удалена во время шторма, носовое украшение весом 180 пудов смыто и утеряно, форпик и установленное 6’ орудие приведено в негодность, створки орудийного порта сорваны и удерживались заведенными тросами. Обнаружена незначительная течь в таранном отсеке и якорном ящике. Для докового осмотра и ремонта не было времени, ремонт произведен следующий: блинда заменен запасным и вооружен по штату, планширь и обшивка заменены и восстановлены силами мастерских порта, шпигаты расширены, крепления носового украшения заделаны и место закрашено железным суриком. Орудийный порт заделан, орудие закреплено по походному. Швы обшивки насколько возможно зачеканены. Гальюнные сетки не восстанавливались. Окраска была произведена уже в море, на ходу. Ожидаемое из России новое носовое украшение не было получено за недостатком времени. Ремонт в Марселе обошелся в 872 рубля 40 копеек.

На переходе с Балтики на Средиземное море традиционные жалобы на уголь. Заготовленный в 1867 (!) году под маркой «ньюкасл» он совершенно выветрился, «содержал много серы и землистых веществ». Это было всегда так, своего угла тогда на Балтике и в других флотах, кроме Дальнего Востока, не было, и в петербургском и Ревельском портах были колоссальные стратегические запасы английского угля, которые неоходимо было обновлять. Была принята традиционная схема: всякий корабль в английском порту, следуя домой, принимал полные ямы угля, причем остаток в Петербургском порту выгружался, взамен принимая очередную партию из запаса.

Переписка командира КР с ГМШ «содержит много язвительных замечаний» по поводу «дружественных» французов, не постеснявшихся содрать за срочный ремонт по тройным расценкам и даже за освещение, хотя все ночные работы проводились при корабельных люстрах. Интересно, что недружественные англичане провели срочную бункеровку по обыкновенным расценкам, «учитывая важный характер плавания и то, что русский флот их постоянный клиент, совсем, как у нас в лавках. Не худо бы учтивым французам поучиться у английского адмиралтейства и наших лавочников».

Ремонт в Нагасаки. Была необходимость в доковании. Обновлен такелаж, выбран цемент в форпике и тщательно заделаны течи в носовой части. Подводная часть очищена от обрастаний, снято 8 т. ракушек. Заменена деревянная обшивка (8 %) и медные листы частью заменены, частью отрихтованы и вновь установлены (20 %). По обыкновению, произведена тройная покрышка японским лаком всей подводной части. Разобрана временная выгородка на 20 офицерских и кондукторских кают на жилой палубе, разобрана временная выгородка на батарейной палубе. Каютные щиты, доски и парадный трап сданы на хранение в мастерские.

В 1896 году на КР «Память Азова» впервые, после испытаний, проводились примерно-боевые стрельбы главным калибром. Результаты повергли всех в недоумение, так как оказалось, что после залпа из обеих орудий, стрелявших черным порохом, весь мостик и носовая часть крейсера на долгое время покрылись облаком густого непроницаемого дыма, так что не только продолжить стрельбу, но даже передать семафор на буксировщик (щита) и принять семафор не оказалось возможным. Дым рассеялся настолько, что можно было что-то разглядеть через 5 1/4 минуты, причем оказалось, что несколько судов несли сигнал «нуждаетесь ли в помощи».

Весь нос крейсера был замотан стальными тросами, удерживавшими поврежденные створки орудийного порта, а вместо роскошного носового украшения весом в 180 пудов, которое было смыто во время шторма на переходе Плимут — Гибралтар, виднелось обширное рыжее суриковое пятно.

В Порт-Саиде приступили к переговорам с администрацией канала о заказе буксирных пароходов, обсуждался порядок следования, обмерялись помещения для расчета уплаты, начали перенос грузов на корму, причем угольные брикеты разместили в адмиральском салоне. Встречал Ибрагим-паша и адмирал египетской службы Привиледжио-паша.

Максимальная осадка допускалась 7,8 м.