Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах

— Ах, да! Но я ни в чем не виноват. Она пошла купаться и стала тонуть. Я не мог остаться в стороне и спокойно смотреть, как она тонет. Поэтому я бросился на помощь.

Фаберовский перевел дух. Он уже отвык от своеобразной логики и быстрых переходов в мыслях Артемия Ивановича, которые скакали у того в голове, как блохи.

— Сколько мне известно, пан сам не умеет плавать, — заметил поляк. — Почему тогда Шарлотту де Бельфор нашли на берегу?

— Я не знаю, — ответил Артемий Иванович, подбирая с дорожки монетки и складывая их обратно в котелок. — Я стал тонуть и хвататься за что попало. Потом я ухватился за что-то подо мною, что плыло к берегу. Когда я очухался, я увидел, что она лежит бездыханной лицом в воде рядом со мною у самого берега. И я вытащил ее из воды.

— Газеты писали о страшных увечьях.

— Я только делал ей искусственное дыхание, как учили в гимназии.

— И как же это, пан, выглядело?

— Встать коленями на грудь и надавить со всей силы на шею руками, пока вода горлом не пойдет.

— Понятно, — Фаберовский вдруг понял, что два года назад за спиной у его невесты во время их совместного с Артемием Ивановичем купания в Серпентайне стояла в образе Владимирова сама Смерть с уже занесенной косой. Он похлопал Владимирова по спине. — Пан Артемий настоящий бич Божий. Просто русский Аттила какой-то!

— Черт возьми! — воскликнул Артемий Иванович. — В последнее время я слышу столько комплиментов, что страшно становится. И Рачковский хвалил, и мадам де Бельфор хвалила, теперь ты, Степан, хвалишь. Уж лучше бы ты меня поленом хватил.

— Где я тебе, пан Артемий, тут в Париже полено возьму? Но с башни я тебя сброшу в случае чего, за мной дело не станет. Пошли до касс, нам нужно будет встретиться на башне с одним человеком. Кстати, что ты там говорил насчет похвал от пана Рачковского?

— Видишь ли, Степан, когда Продеус обманом захвативши меня в Петергофе и привез в Париж, некоторое время мне пришлось провести в обществе Рачковского и его агента Бинта. Но я им ничего не сказал, хотя они меня даже портьерой удушить пытались.

— Врешь ты, пан Артемий. Никто тебя не пытал. Коньячком тебя угостили, в это я поверю. А что ты на озере с барышней делал?

— Бинт повез нас с дамами на пикник.

— После пыток, — понимающе сказал Фаберовский и встал в хвост очереди, тянущейся к кассе.

— Нет, правда, он повез нас в Марли на пикник. Но обманул. Мы, оказывается, до Марли не доехали. Я, как бабу-то ту того, я потом эту Марли три часа разыскивал. Думал, так и останусь в ентом лесу навечно.

— Ну и как, нашел?

— Нашел. Я там на омнибус сел из Версаля и в Сен-Жермен доехал, а оттуда на поезде сюда. Боялся, что Бинт бабищи хватится и в полицию заявит.

— Так он и заявил.

— Вот скотина!

— Пан Артемий еще хорошо отделался. Полагаю, вместо мадам де Бельфор в пруду должны были найти твое тело.

— Ну, теперь, когда ты, Степан, приехал, мне уже ничего не страшно.

— Знаешь, пан Артемий, меня не покидает мысль, что господь бог в наказание за какие-то грехи судил мне твое вечное присутствие рядом, словно я прикован к тебе, как каторжник к ядру. Два билета на первый этаж, — поляк сунул в окошечко кассы четыре франка и они направились к подъемной машине.

Кондуктор пробил у них билеты и Артемий Иванович вместе с Фаберовским уселись в просторной, человек на сто, карете на одну из стоявших в ряд деревянных скамеек. Кондуктор задвинул дверцы кабины, подал свисток, и громадная карета, глухо постукивая колесами о рельсы, плавно покатила вверх. Чтобы не глядеть на проваливающуюся вниз землю, Артемий Иванович вперил испуганный взгляд в висевший на стене барометр и сидел так неподвижно, пока подъемная машина не остановилась и кондуктор не открыл дверцу.

Они вышли на платформе первого этажа, окруженной крытой галереей. Здесь, на этаже, было совсем не страшно, вокруг под ручку с кавалерами гуляли нарядно одетые дамы с черными зонтиками.

— С кем мы тут будем встречаться? — оживился Артемий Иванович, заслышав доносившуюся из ресторанов музыку и втянув носом богатые кулинарные запахи.

— Нам потребно отыскать пана Джевецкого, чью лодку Черевин намерен использовать в Египте.

— А как мы его узнаем?

— Будем искать человека с солдатским Георгием на лацкане пиджака. Чтобы не пропустить его, разделимся. Я пойду посолонь, а пан Артемий в противоположном направлении.

— А есть мы будем?

— Купите, пан Артемий, булочку на те деньги, что вы выклянчили у туристов.