Операция отвлечения

– Именно! Причем в сопровождении инспектора полиции – Манго посмотрел на заказчиков, и пожал плечами оправдываясь: Слушайте, с частными детективами они могли отказаться говорить, солидные деловые люди, как ни крути. А инспектор отнюдь не побежит докладывать начальству, что частным образом помог бывшим коллегам. А уж если вдруг станет известно, что с разыскиваемым приключилось неладное – и тем более. Да и нет тут ничего необычного, я же не говорил инспектору, что делом особо интересуются в Петербурге. О том, что мы присматриваем за русскими красными, знает весь Париж!

– Успокойтесь, комиссар – поднял ладонь Гумилев. Мы не предъявляем претензий. Вы лучше ориентируетесь в парижских тонкостях, глупо спорить. Давайте к делу. Что нам дает связь Юзика с братьями Лопато?

– О, многое – ухмыльнулся снова принявший довольный вид глава агентства. Дело в том, что мы оставили братьям телефон инспектора Сюрте, попросив… очень, как вы понимаете, настойчиво попросив, ведь солидная деловая репутация, она, знаете, легко уязвима, если этим плотно заняться, а помощь беглому убийце, да еще анархисту, это веский повод для…

– Верю, верю – на этот раз прервал монолог Шмырко. Комиссар, не тяните. Я ж вижу, что вы вытянули ниточку, поделитесь.

– Да! Мы попросили сообщить, если бомбист с ними свяжется. Они неприятностей не хотят, и – voilЮ! Сегодня Лопато получили телеграмму из Голландии. Юзик пишет, что вынужден был срочно уехать, поскольку ему предложили работу. Обещает дать о себе знать в любом случае, чуть позже. И – вот тут его прокол, пишет, что вопрос с работой решится со дня на день, то есть он какое-то время пробудет в Роттердаме.

– Это не прокол – задумчиво протянул Шмырко. Это он на случай, если денег придется просить, заход делает, я так думаю. Конспирация конспирацией, а кушать и боевик хочет, партия вспомоществования большого не даст, он же не у дел нынче получается.

– В любом случае, первое – ближайшие дни он в Роттердаме, и второе – он напишет Лопато еще хоть раз – уверенно заявил Манго. Так что, его будущее местонахождение мы узнаем.

– Обратный адрес на телеграмме есть? – спросил Николай Степанович.

– Нет, только телеграфное отделение в Роттердаме.

– Все равно зацепка.

Выйдя из агентства, Гумилев развернулся к резиденту:

– Михаил Васильевич, я еду в Роттердам.

– А Петербург запросить?

Полковник на секунду задумался, и ответил:

– Запрос отсылайте немедля, пусть отвечают в Голландию. Наше посольство в Амстердаме?

– В Гааге. В Роттердаме есть консул. Формалист ужасный, но человек толковый, и по слухам, лично смелый.

– Это как?

– Ну, сам я его знаю плохо, но слышал, когда он студентом был, на Лиговке его ограбить пытались. И что вы думаете? Достал из кармана наган, он до того вольнопером в Средней Азии служил, и уложил двух бандитов насмерть.

– М-да – пробормотал жандарм, вспомнив, с чего началась история с Григулявичусом. Тут, знаете, смелости иной раз мало, и опытные люди в таких вот вариациях бывает, гибнут… но, консул это хорошо. Письмо рекомендательное черкнете, надеюсь?

– И сверх того телеграмму отобью – заверил Шмырко. Вы уж только, Николай Степанович, до ответа из столицы там поосмотрительнее. Мало ли, какие новые указания выйдут? Найдете ежели, так слежкой ограничьтесь, что ли. Только ведь французов успокоили.

В поезд Гумилев сел после обеда, оба петербургских филера ехали в соседнем вагоне. В Роттердаме были на следующий день, расстояния в Европе невелики.

23.12.1933. Голландия, Роттердам.

Юозас вышел из отеля поздно. Встреча была назначена на два часа дня, а светиться без дела на улицах он опасался. Он знал – охота за ним идет нешуточная, и если его засекут филеры русской разведки, миндальничать они не станут. Остановился у киоска с прессой, внимание привлекли две фотографии в "Le Figaro" – французского премьер-министра и человека с усами в странном мундире. Заголовок на первой странице сообщал, что через две недели, в Марселе, Барту встречает шаха Персии, упоминались и англо-персидские переговоры о нефтяной концессии.

Подпольщик подошел к продавцу, расплатился, потом, привычно осмотревшись, отошел под навес небольшого кафе и быстро пробежал статью. Дочитав, Григулявичус свернул газету, привалился к стене и расслаблено подумал:

"Это то, к чему готовится Инженер, и о чем я сообщал англичанам. Теперь они должны мне верить, знать о Марселе заранее я не мог, выдумать сложно. Теперь я, может статься, могу рассчитывать на теплый прием, а Юзик?"

Постояв еще пару секунд, он улыбнулся своим мыслям, и резко направился к остановке трамвая. Опаздывать на встречу все же не следовало.

23.12.1933. Голландия, Роттердам. Консульство Великобритании. Час спустя.