Операция отвлечения

Слежку он засек, выйдя из трамвая. Причем выглядел шпик в отличие от привычных русских и виденных недавно в Париже французских, совершенным уголовником, и шел за объектом почти не скрываясь. Еще через несколько минут выяснилось, что ведут подпольщика на авто, и филеров трое. Узнал Юзик об этом нерадостном факте после того, как на узкой безлюдной улочке, на которую он и свернул-то, чтобы "провериться", его догнал черный бьюик, и выпрыгнувшая из него парочка головорезов попыталась без всяких ухищрений затащить боевика в машину. К этому он, признаться, готов не был, но среагировал быстро: швырнул в лицо ближнему нападающему свернутую в трубку газету, пригнувшись, отскочил к стене, после чего бросился бежать по тротуару. Кричать вот, не рискнул – крик, он бандитов спугнет, конечно, зато, если вдруг на шум городовой явится, придется и самому паспорт предъявлять, а попадать в полицейские записи под старым именем не желательно.

"Но что за черт – подумал он, забежав за угол и выскочив на людный проспект. Урки какие-то, откуда?"

Шагая по проспекту, он старался держаться в толпе. Троица на моторе катила сзади не отставая, а в голове крутились вопросы. Местную полицию он отмел сразу, те не поцеремонились бы и на проспекте. Но кто?

"Наши? – лихорадочно соображал Юозас. Нет, на агентов Корпуса не похожи, да и не станут жандармы хватать вот так, посреди улицы! Или… да нет, ерунда. Наши, в смысле, партия? Боевая группа? Но к чему?? Подойди, назовись. Я, по меньшей мере, убегать не стану. Британцы? Решили все-таки убрать, боятся, что отдам тайник жандармам? Нет, тоже не сходится, хотели взять, убить могли без малейших затруднений, раз шума не опасаются…"

Так и не придя к окончательному выводу, он добежал до британского консульства, вскочил, не заботясь, как выглядит со стороны на крыльцо, и с облегчением потянул на себя дверь. В особняк Григулявичус ввалился запыхавшись, но тут же принял вид спокойный и даже уверенный. Вернее, постарался принять, нервное напряжение быстро не скроешь, а понервничать пришлось знатно.

Ждать пришлось полчаса, но это его ничуть не смутило, успел взять себя в руки.

Майор Далтон, услышав от дворецкого (гуркх, служил с ним еще в колониях) о преследователях гостя, удивился не меньше Юзика. Позавчера, явившись с утра к Мензису, он получил кроме благодарности (великолепная работа, документы, похоже, важные до чрезвычайности, попробуем вытащить; в Петербурге орава наших дипломатов, пусть ищут способ, это их заботы, ты сработал превосходно, жди поощрения старина) еще и задание.

– Хью, мне нужен Юзик – сообщил Стюарт. Вербовать, как ты предлагал, пока не надо, но я хочу видеть его в Лондоне, чем быстрее, тем лучше. И въехать он должен по нынешнему, засвеченному паспорту. Попасть сюда он должен секретно, никаких отчетов и донесений… – заместитель директора сделал почти неуловимую паузу, и закончил: …и никому.

Хью намек понял, лично для него Мензис начальство поглавней адмирала, какие уж тут вопросы. И потому сообщение слуги его обескуражило – проблем с отправкой Григулявичуса на Остров он не ожидал совершенно. Впрочем, запустив гостя в кабинет и дождавшись принесенного дворецким чая, майор предпочел выслушать его рассказ о сегодняшних злоключениях, пропустить мимо ушей упоминание о газете и Марселе (Стюарт об этом не говорил, потому к разочарованию Юозаса, тема резидента не интересовала), и когда молодой революционер наконец замолчал, протянуть ему билет на пароход в Англию.

– Вам необходимо отплыть завтра – пояснил Далтон. Этим пароходом, по старому паспорту. В Лондоне явитесь вот по этому адресу, запишите.

– Но сэр, меня ждут на улице – заметил Юзик. Нельзя ли мне переночевать здесь?

– Сожалею, господин Антуан – лицо Далтона осталось доброжелательным. Он вообще, как почти все встречавшиеся Юзику раньше британцы, выглядел как воплощение заботы и сочувствия. Вот только, слова его отличались от внешности в худшую сторону: Готов оказать вам любую услугу, но боюсь, мы не сможем оставить в консульстве постороннего. Это ведь дипломатический офис, понимаете? Вот если бы с такой просьбой обратился подданный Королевства…

"Сволочь – с ненавистью подумал агент. Паршивая холеная британская сволочь. Он понимает, что за оградой британского консульства меня может ждать пуля? Понимает, еще как понимает. Он же даже выдал билет, я объяснил ситуацию… тогда почему? А вот этого, пожалуй, уже не узнать. Мало ли какие у него причины? В любом случае, претензии предъявлять будет некому".

Ответил он, тем не менее, спокойно. Не меняя расслабленного, совершенно безмятежного выражения лица, тщательно копируемого у джентльменов Альбиона: