Операция «Пилот»

— Вы же и оттуда будете все контролировать. — Это напоминало лесть, но Горюнов говорил с серьезным лицом и убежденно. — К тому же мой Мансур сейчас помыкается в нелегалах, погорит, дай бог, безболезненно и малой кровью и вернется делать карьеру в спецуправлении. И сделает. Он тщеславный. Вот и будет у меня тут казачок засланный.

— А ты сам-то на покой не собираешься? — ухмыльнулся Александров. Ему не понравилось, что Горюнов ожидает от собственного сына провала в самом начале карьеры нелегала.

— Не-а, я, как Ленин, забальзамируюсь, буду лежать в бронированном прозрачном саркофаге, давать советы молодым оперативникам и подмигивать оперативницам.

— Последнее особенно важно, — покачал головой генерал.

* * *

Егоров запыхался, когда на плечах группы захвата влетел в квартиру Стаса в Казани. В черной ветровке с аббревиатурой «ФСБ» на спине, в балаклаве, с пистолетом, который не преминул притащить из Москвы, с новенькой тактической пластиковой кобурой, которую купил недавно под стоны Вики, считавшей, что он слишком много тратит на оружие и экипировку, хотя не спецназовец. Его соблазнил на покупку Горюнов, таскавший в Сирии «стечкина» в такой кобуре и утверждавший, что кобура в переводе с турецкого — это колчан, а стрелы всегда должны быть под рукой, к тому же такое открытое ношение ствола предостерегает нехороших людей от необдуманного нападения на владельца грозного оружия.

Нигде открытое ношение не было позволительным, кроме сегодняшнего задержания. В остальное время, если (крайне редко) требовалось брать с собой оружие, Егоров довольствовался поясной кобурой под ремень, что повышало скрытость ношения.

Когда он забежал в квартиру, Стас лежал на полу лицом вниз, задумчиво заложив руки за голову, в махровом темно-синем халате, распахнувшемся и создававшем сходство парня с бабочкой. Бледные ноги — тело бабочки, полы халата — крылья, не хватало только фасеточных глаз на боках встрепанной головы.

Придавленный страхом после стремительного захвата, криков, толчков, приказа лечь на пол, он молчал и боялся пошевелиться. Стаса подняли, усадив на край расстеленной постели. С нее мужчину сдернули безжалостно несколько минут назад.

Следователь, с которым Егоров приехал из Москвы и уже несколько раз раньше работал в совместных делах, Саша Петров, изложил Стасу причину задержания и обыска.

Полы халата хозяин квартиры толком не запахнул и забормотал, вникнув в обвинения:

— Это Гинчев, Гинчев! Он меня подставил, я ничего не знал. Просто деньги просил передать. Неужели вы думаете, я бы привлек свою подругу, стал бы ее втягивать в нехорошую историю? Он использовал меня втемную.

— Сегодня же вас перевезут в Москву, в Лефортово, — сообщил Петров. — Вы можете собрать необходимые вещи. И сейчас советую вам сдать все, что есть в квартире, имеющее отношение к вашей незаконной деятельности, в том числе и под руководством Гинчева для его липовых расследований, а проще говоря, для создания фальшивых новостей и сенсаций. Электронные носители, карты памяти, вероятно, какой-то архив, базу данных, которую собирали все эти годы для болгарина, связанного с британской разведкой.

— Да, я слышал… Он хвалился. Намекал, — торопливо заговорил Стас. — Я все, что могу, сдам… Никакого отношения к разведке не имею! Поверьте.

Егоров осматривал квартиру-студию с большой кроватью посреди комнаты, тремя окнами, мешками-креслами, раскиданными перед огромным экраном телевизора. На низкой круглой тумбе лежали джойстики для компьютерных игр, стояли и валялись пустые жестянки из-под пива — еще вчера тут была гулянка. Егорову показалось, что он уловил запах марихуаны.

Дорогие вещи, вольготная жизнь — а за этим стоят проданные болгарскому проходимцу данные на своих же сограждан. Таким образом он льет воду и на мельницу нынешней войны.

— Следствие покажет, — сухо откликнулся Петров.

Подругу Стаса и ее сестру в это же время задержали в Москве и доставили для допроса в приемную ФСБ. Ими занимался Говоров. Девушек только опросили и отпустили под подписку. С самого начала было ясно, что они в этой истории случайные люди.

Сентябрь 2022 года, Украина, г. Киев

Савойский приехал на Украину недавно. Еще мысленно пребывал в Израиле, душой и телом. Никак не мог перестроиться. Но улаживать свои дела в Киеве придется лично.

Все еще ощущая на нёбе вкус шампанского из бизнес-класса, которым летел до Варшавы, он нестерпимо хотел почувствовать его снова уже в ближайшее время, хотя привык к напиткам подороже. Он бы тут же пересел на обратный рейс, так его потянуло обратно в Герцлию, едва увидел сквозь иллюминатор стальное здание аэропорта Фредерика Шопена. Здание ему напомнило крематорий, один из тех, мобильных, которые закупили для украинских солдат, чтобы утилизировать без лишней логистики. Не будут ведь успевать, когда русские начнут всерьез.