Операция «Престол»

Пока Надежда Ивановна готовила торжественный ужин, Борис Александрович сказал введенному им в Политсовет «Престола» Юрию Павловчиу Сидорову:

— Сходите, пожалуйста, к Шереметевым. Они говорили, у них настоящий чай есть и грозились поделиться. А тут такой случай, Алексей Петрович уезжает, так настоящим чаепитием и отметим…

Сидоров оделся и вышел.

Садовской дождался его ухода и сказал:

— А теперь о самом главном. Скажите мне, Алексей Петрович, какой смысл в существовании нашей организации и в том подвиге, что все мы собираемся совершить, если об этом не будет знать наследник престола?

— Вы имеете в виду Владимира Кирилловича? — спросил Алексей.

— Ну, а кого же еще? — пожал плечами Садовский. — Да, для меня и сегодня неприемлемы многие поступки его отца. И обстоятельства его женитьбы, и поведение в февральские дни семнадцатого года. Но в эмиграции он вёл себя достойно…

— Что я должен сделать?

— Если немцы поверят вам, — продолжал Садовский, — вы должны настоять на контакте с Владимиром Кирилловичем. В свою очередь, они должны добиться от великого князя, чтобы он направил сюда для встречи со мной своего представителя после вашего благополучного возвращения в Москву. Чтобы великий князь поверил вам, ему будет достаточно передать от моего имени следующие слова: «вторая половина шифра у меня». Запомнили? Не сомневаюсь, услышав эти слова, он пострается прислать сюда своего человека, поскольку это очень важно для него самого и касается пока еще неизвестной мне тайны дома романовх. У этого посланца с собой должен быть конверт от письма, полученного великим князем накануне Рождества…

— Это что, пароль? — спросил Алексей.

— Мы ввязываемся с вами в серьёзное дело, Алексей Петрович, — продолжал Садовский. — И поэтому я хочу, чтобы монархисты, пришедшие к нам, знали, что наша организация связана с тем человеком, которому предстоит взойти на русский престол. А на ваш вопрос я не отвечу. И не потому, что не доверяю вам. Мы пока не слишком большие конспираторы, а должны этому учиться. Каждый член организации должен знать только то, что ему посчитал возможным доверить руководитель. В том числе и для блага самого члена организации. Надеюсь, вы меня правильно поняли и не обиделись.

После ужина Садовский иконой благословил Алексея и трижды его облобызал.

И сделал он с таким важным видом, словно уже стал не только главой «Престола», но и вождем всей эмиграции.

— Да поможет вам Бог, Алексей! — сказал он на прощание.

До трамвайной остановки Алексей дошле вместе с Сидоровым, перебрасываясь ничего не значащими фразами о жестоких морозах, стоявших в Москве.

При расставании растроганный Сидоров долго тряс ему руку.

Оба понимали, что, возможно, видятся в последний раз.

Оно и понятно, посольку задача перед Алексеем стояла сложнейшая.

Ему в одиночку надо было перейти линию фронта и своим рассказом не только заинтересовать немецкую разведку, но и заставить её поверить во все рассказанное им.

Ну а то, что будет дальше, не мог знать никто…

Глава VIII

Линию фронта Алексей решил переходить в районе боевых действий 36-й стрелковой бригады 5-й армии Западного фронта в районе Гжатска.

Для пущей убедительности он нес с собой собранные Садовским три перстня с дорогими камнями, массивное обручальное кольцо и часы «Павел Буре» с четырьмя золотыми крышками с тяжелой золотой цепью от поставщика двора его Величества.

Имелся у него, на всякий случай, и большой крест с бриллиантами.

На шею Алексей надел нательный крест своего родственника, атамана Головатого.

Как справедливо полагал Садовский, так ему во всяком случак казалось, только представитель «бывших» мог в советской стране владеть такими сокровищами.

Целых два дня Алексей просидел в кустах, наблюдая за передовой, пока не выбрал участок для перехода. По той простой причине, что за все время своего наблюдения он не увидел на нем ни одного русского и ни одного немца.

Но именно этот спокойный участок чуть было не стоил ему жизни.

До ближайшей немецкой огневой точки от того места, где находился Алексей, было около двухсот метров.

Когда окончательно рассвело, он привязал на палку полотенце, встал и пошел в сторону немцев.

Как только он вышел из кустарника, по нему начали стрелять, при этом огонь вели не только с той огневой точки у левого конца проволочного заграждения, но и с двух высот, на которых также были две огневых точки, о которых он ничего не знал.

При этом выяснилось, что до ближайшей огневой точки у конца проволочных заграждений не меньше шестисот метров.

Приседая, когда огонь усиливался, и, размахивая палкой с полотенцем, он двигался вперед.

Огонь не причинил ему никакого вреда и прекратился, когда Алексей подошел ближе.

Вскоре Алексей увидел темные фигурки немцев, высыпавших к краю проволочного заграждения, которые что-то кричали и махали руками.

Подойдя еще ближе, он понял, что они просили его идти левее.

Когда Алексей оказался у немецких окопов, он услышал заставившие его похолодеть крики немецких солдат:

— Мины!