Операция «Престол»

Они приказали ему сесть на пол кузова лицом к задней его стенке, а сами уселись на скамейку, стоявшую у шоферской кабины.

Минут через пять вышедший из школы лейтенант сел в машину. Грузовик рванулся с места и помчался по селу к черневшему надалеко лесу.

Не доезжая до леса метров двести, грузовик остановился рядом с глубоким оврагом.

Пленникам приказали вылезать.

В овраге их поставили на колени, и лейтенант на ломанном русском языке объявил, что все они будут сейчас расстреляны как враги рейха.

Один из полицаев вытащил пистолет и, подойдя к крайнему пленнику, выстрелил ему в затылок.

Даже не ахнув, тот уткнулся лицом в снег.

Точно также были убиты и двое других.

Следующим был Алексей. Полицай приставил холодное дуло пистолета к затылку Алексея и вопросительно смотрел на офицера.

Стоявший рядом лейтенант сказал ему:

— У вас есть пять минут, чтобы рассказать нам правду…

Алексей поднял глаза к посветлевшему небу, по которому колючий ветер гнал серые облака.

Неожиданно он вспомнил стихи из письма Овода к Джемме: Птичка весело живет и не знает, что умрет…

Алексей тяжело вздохнул.

В отличие от птички, он знал, что умрет…

Когда лейтенант уже собирался отдать приказ полицаю, ударила автоматная очередь, лейтененат, двое немецких солдат и один полицай рухнули как подкошенные.

В следующее мгновение к пленникам подошли трое мужчин в ватниках и с немецкими автоматами в руках.

Один из них обнял оставшегося в живых мужчину, которого начинала бить крупная дрожь.

В конце концов, он не выдержал напряжения и разрыдался.

Рослый мужчина подошел к оставшемуся в живых полицаю.

— Извини, Евсей, — сказал он, протягивая ему крупную руку, — опоздали! На разъезд наткнулись, черт бы его взял! Ладно, — вздохнул он, — хоть двоих, но спасли!

Тот понимающе покачал головой.

— Ты кто, товарищ? — взглянул партизан на Алексея.

Неожиданно для всех за него ответил полицай.

— Сволочь!

Партизан удивленно взглялнул на Евсея.

— Что ты сказал?

— А то, что слышал! — с нескрываемой злостью ответил Евсей. — Сволочь, она и есть сволочь! Вчера эта гадина сдалась в плен и предлагала Вернеру свои услуги!

Партизан подошел в Алексею.

— Он правду говорит? — спросил он.

Алексей молчал.

— Значит, правду, — щелкнул предохранителем партизан.

Больно ткнув стволом автомата Алексея в ребра, он с презрением сказал:

— Молись своим немецким богам, падаль!

Партизан отшел на три шага от Алексея и поднял автомат на уровень груди. Но в тот самый момент, когда он уже собирался нажать на спусковой крючок, Евсей сказал:

— А может, возьмем его с собой, Антип? Кожин просил приводить к нему подобных субъектов! Шлепнуть мы его всегда успеем!

— Ты прав, — опустил автомат Антип. — Завяжи ему глаза и в кузов!

Через минуту Алексей с завязанными глазами сидел в кузове груховика, и в начавшейся снежной пурге машина понеслась по направлению к лесу.

Приблизительно через полчаса Евсей пнул Алексея сапогом.

— Вылезай, иуда!

Держась за борт, Алексей спрыгнул на землю. Кто-то схватил его сзади за воротник.

— Иди, тварь!

Они прошли метров двести, и за время пути конвоировавший Алексея Евсей несколько раз коротко отвечал на вопрос, кого он ведет:

— Иуду!

По небольшой лестнице они спустились в какой-то погреб.

Евсей из всех сил ударил Алексея ногой под зад, и тот с размаху ударился о деревянную стенку.

Через мгновенье Алексей услышал скрежет закрываемого замка.

Он снял повязку с глаз.

Но светлее не стало, поскольку его привели в лишенную доступа света землянку.

Алексей выставил руки перед собой и обошел свою темницу.

Она представляла собой комнату от силы в четыре квадратных метра.

В землянке не было ни стола, ни стульев, ни лежанки.

По подсчетам Алексея прошло около суток, прежде чем его повели на допрос.

В хорошо протопленной землянке за грубо сколоченным столом сидел рослый мужчина в гимнастерке без погон.

Отпустив кивком головы все того же Евсея, он указал Алексею на заменявший стул чурбан.

— Садись!

Алексей послушно сел на указанное ему место и взглянул на мужчину.

Как он полагал, это и был тот самый Кожин, который просил доставлять ему всех подозрительных.

Алексей сразу понял, что перед ним один из тех костоломов, на которых он насмотрелся в свое время на зонах.

Как правило, недалекие и злобные, они, чувствуя себя в полной безопасности, наслаждались своей неограниченной властью над беззащитными людьми.

Они всегда напоминали Алексею служебных собак, которым было совершенно все равно, кого рвать, если на то была дана команда.

Судя по всему, это самый Кожин исполнял в отряде должности начальника особого отдела и контрразведки.

— Как ты оказался за линией фронта? — спросил Кожин, а это был, действительно, он, сверля Алексея тяжелым взглядом глубоко посаженных маленьких глаз.

Прекрасно понимая, что этот костолом не поверит ни единому его слову, Алексей все же поведал трогательную историю о пропавшей сестре, на розыски которой он отправился.

— Значит, сестру искал? — вставая из-за стола, улыбнулся Кожин.

— Да… — ответил Алексей.

— Это хорошо! — кивнул Кожин и, проходя мимо Алексея, сильно ударил его кулаком в лицо.

Алексей слетел с чурбана.